Наталья Александрова - Дневник летучей мыши

— Халтура потому что! — проговорил старичок, опасливо покосившись на болтающую девицу. — Они только и умеют, что цветок девкам на задницу, — старик кивнул на посетительниц в углу, — лютики там разные, розочки-маргаритки.

Леня посмотрел на девушек и представил, хорошо ли будут смотреться на них татуировки. Выходило, что вон той, светленькой, очень пойдет, будет весьма пикантно. Хотя… портить такую нежную кожу татуировкой… пожалуй, у той, что попроще, попка поаппетитнее…

Девчонки посмотрели на него, пошептались и захихикали.

— Или, к примеру, змею наколоть по трафарету, — продолжал старик уборщик. — А серьезную, настоящую тату — это им слабо. Потому как они в этом деле не разбираются.

— А кто разбирается? — с интересом осведомился Маркиз, с сожалением оторвавшись от созерцания юных прелестниц.

— Настоящие тату только китайцы делают! — сообщил старичок авторитетно. — Вот я по молодости лет плавал на кораблях торгового флота и попал на Тайвань… дело было, чтоб не соврать, в семьдесят пятом году, в феврале месяце. И в одном, значит, тамошнем заведении принял я на грудь около литра местной водки. Ты не гляди, парень, что я с виду такой хлипкий — в те-то годы я был ого-го! Один мог против двоих норвежцев драться, а если с французами — так и с тремя… и литр водки принять — это мне было что слону дробина. Особенно если китайской…

— А при чем здесь тату? — переспросил Маркиз, почувствовав, что старичок сбился с курса.

— А при том, парень, что, приняв на грудь известное количество алкоголя, поспорил я с одним местным китайцем, кто кого перепьет. А китаец, как назло, крепкий попался. Короче, пришел я в себя на следующий день в каком-то подвале. Голова болит, и во всем теле какое-то странное жжение… Ну, что голова болит — это я не удивился, это бывает. Хотя, конечно, чему там болеть? А вот насчет остального прочего очень сильно забеспокоился: не подцепил ли я по пьяному делу какую-нибудь местную болезнь… Только тут выходит ко мне старенький такой китаец и дает мне зеркало. И вижу я в этом зеркале, что, пока я был в полной отключке, меня всего с ног до головы покрыли самыми что ни на есть крутыми китайскими татуировками… оказывается, тот китаец, с которым я в кабаке поспорил, нарочно ко мне пристал, чтобы в пьяном виде затащить меня к мастерам тату. И в водку мне подмешал чего-то — не то гашиш, не то опиум. Иначе бы нипочем он меня не перепил…

— А зачем это ему понадобилось? — осведомился Маркиз.

— У них в тот день вроде соревнования было, и нужен был непременно свежий человек, чтобы на нем свое искусство показать. Вот этот старичок на мне и постарался… между прочим, первое место занял и мне, поскольку я ему помог победить, выпивку поставил.

Леня смотрел на старичка с некоторым недоверием, и тогда тот закатал левый рукав, показав руку до локтя.

От самого запястья начиналась удивительная татуировка, покрывавшая кожу старичка сплошным узором фантастических цветов и листьев, как будто он весь порос буйной тропической растительностью. Из этой поросли тут и там выглядывали разноцветные райские птицы с чудесным оперением, гибкие ящерицы с изумрудными глазами и какие-то фантастические существа.

Леня восхищенно присвистнул:

— Круто! Вам, дедуля, нужно себя в музее за деньги показывать!

Старичок спрятал свою роспись и солидно проговорил:

— Так что точно тебе говорю — настоящую тату только китайцы умеют делать!

— Да где же я здесь китайцев найду? — засомневался Леня. — Не ехать же из-за этого на Тайвань?!

— Зачем на Тайвань? Не надо на Тайвань! Тут тоже хорошие мастера имеются, из китайцев, конечно. Вот господин Ван, настоящий мастер, в Финском переулке работает…

— В Финском? — с интересом переспросил Маркиз.

— Финский, дом четыре. Там подвальчик такой, около спортивного магазина…

Леня подумал, что старик уборщик наверняка получает с китайского мастера процент за каждого присланного клиента. Кроме того, он получает еще и моральное удовлетворение, уводя клиентов у хамской девицы. Впрочем, Маркиза это мало беспокоило, а вот то, что старый китаец может и в самом деле что-то знать об интересующей его татуировке, — это факт несомненный.

Загорелая девица тем временем закончила наконец свой разговор, с сожалением повесила трубку и повернулась к Маркизу:

— Ну как, вы что-нибудь выбрали?

— Нет, знаете, я что-то передумал! — ответил Леня и захлопнул альбом. — Может быть, в другой раз…

— Ну, в другой так в другой… — Девица поскучнела и снова достала телефон.

А Леня пошел к выходу под разочарованными взглядами юных посетительниц.

Финский переулок, как нетрудно догадаться, расположен поблизости от Финляндского вокзала, рядом с Литейным мостом. Место это оживленное, причина чего — близость вокзала и метро, а также множество остановок наземного транспорта, связывающего центр города с Охтой, Пискаревкой и другими окраинными районами.

Леня без труда нашел магазин спорттоваров, о котором говорил ему татуированный старик. Однако входа в подвал с китайским салоном он не видел.

Оглядываясь по сторонам, Маркиз хотел спросить про салон кого-нибудь из местных жителей. Он шагнул уже к старушке интеллигентного вида с авоськой в руке, как вдруг навстречу ему попалась пожилая цыганка в пестрой многослойной юбке и длинной вязаной кофте неопределенного цвета. Появление ее было неудивительно — в этом районе цыган очень много, они живут в ближних пригородах и приезжают в город подработать.

— Постой, молодой-красивый, я тебе погадаю! — завела цыганка, хватая Леню за руку. — Позолоти ручку! Все как есть расскажу! Что было, что будет…

— Тетя, пропусти меня по-хорошему! — Леня попытался проскочить мимо, но цыганка держала оборону и уже завладела его рукой.

Она ухмылялась, демонстрируя полный рот золотых зубов, и бормотала, разглядывая Ленину ладонь:

— Все расскажу… Всю правду… Что с тобой было, и что сейчас есть, и что будет…

— Что было — я и так знаю, а что будет — не хочу знать… лучше скажи, где здесь салон татуировок…

— Будет тебе, молодой-красивый, большая неприятность через старую женщину! — не унималась цыганка. — Старая женщина хочет тебя перехитрить… не верь ей, молодой-красивый!

Леня невольно вспомнил Саломею Леонардовну, подумал, не о ней ли говорит цыганка, но тут же отбросил эту мысль. Откуда эта гадалка может знать про Саломею?

— Мне это не интересно! — повторил он. — Лучше скажи, где здесь салон тату, тогда я тебе дам немного денег! — И он достал из бумажника не слишком крупную купюру.

— Какой такой салон? — опасливо переспросила цыганка.

— Китайца, господина Вана.

Цыганка отшатнулась от него, переменившись в лице, и поспешила прочь по переулку, метя тротуар подолом юбки.