Галина Полынская - Прощальная гастроль

К дому культуры прибыли в числе последних, помятуя, что сами "захаровцы" имеют особенность мощно опаздывать, поэтому бегом не бежали. Влад уже топтался у входа, разговаривая с Иришкой. На этот раз она прибыла к "Железнодорожнику" вместе с остальными, хотя раньше приезжала прямо к съемочным павильонам, что объяснилось весьма просто: сегодняшние съемки на натуре собирались проходить совершенно в другом месте, куда ее продажный супруг довести не мог в силу своей деловой занятости. На удивление "захаровцы" опоздали всего на полчаса, то есть прибыли практически во время. Почти привычно загрузились в микроавтобусы и поехали "делать кино". Всю дорогу мы с Таюсиком честно проспали и продрали глазоньки непосредственно уже на месте. Место оказалось очень даже интересным: под открытым небом были возведены фасады бревенчатых домов практически в натуральную величину, пара домов "каменных" и масса еще всякого интересного. Недалеко от декораций высился весьма живописный лес. Слава Конякину, на этот раз фотоаппарат мы не забыли, поэтому незамедлительно бросились запечатлеваться на фоне "домов". Пока народ фоткался, техники, вместе с несуразным парнишкой, которого я про себя звала "Тузиком", активно готовили аппаратуру к съемкам. И снова Тузик был на высоте: он спотыкался о катушки с проводами, ронял штативы, норовил растянуться на ровном месте, опрокинув заодно и парочку софитов. В общем, зачем этот старательный малый нужен был съемочной группе и зачем его, собственно говоря, вообще терпели, оставалось для меня загадкой. А потом привезли лошадей… Трех красивенных жеребцов поочередно вывели из специальных фургонов-перевозок, соединенных между собою на манер паровозика и к ним тут же подоспели люди из какой-то другой съемочной группы – параллельно с нами на площадке суетились актеры и техники аж четырех киностудий, не считая нашей. Наверное, все экономили и отмывали деньги, потому что снимали буквально друг у друга на головах.

– А вон один упырь из "Эдельвейса".

В этот момент я фотографировала Влада с Тайкой на фоне "каменного" дома. Обернувшись, я увидела Иру. Она что-то с аппетитом жевала.

– Где?

– Вон, – она не особо тактично ткнула пальцем в плотного рыжеволосого дядьку в бежевом пуловере. Он разговаривал с нашим главным режиссером и эта беседа прямо на глазах перерастала в ругань.

– Сена! Ну ты фотаешь или ворон ловишь?! – заорала Тайка и я переключила внимание с бурного диалога на дорогих друзей, застывших в натужно веселых и беззаботных позах.

К началу съемок все фотографические страсти благополучно улеглись и массовка занялась делом – мы начали переодеваться, забрасывая свои вещи в микроавтобус. Денек стоял на удивление теплый, солнышко припекало почти по-летнему, отчего настроение заметно повысилось и щеголять на свежем воздухе в длинном платье и шляпке фасона "чепец", было даже в радость. Таиске на этот раз перепало малиновое бархатное платье, шляпа с широкими полями, щедро утыканными цветами и даже тряпочный зонтик, который она, попытавшись открыть, тут же сломала. Пока Влад, опять наряженный в какого-то военного, спешно ремонтировал зонтик, мы с Таюсуном разглядывали друг друга, невольно пытаясь представить себя жительницами "той эпохи".

– Дурацкий какой-то у тебя вид, Сена, в этом чепчике, – вынесла вердикт любимая подруга. – И зачем завязала такой огромный бант под подбородком? Ты прямо на кота стала похожа, ей богу.

Вот и дождись от этой жабищи доброго, поощрительного слова!

– Я ж не виновата, что мне все время шляпы одного фасона выдают, – я развязала бант и сделала его поменьше, отчего стали болтаться длинные ленточки, как у матроса на бескозырке.

– Лучше сделай, как было, – вздохнула Тая, сдвигая свою шляпу на бок для придания особого кокетства своей персоне.

Пока я то так, то сяк перевязывала ленты, помощник режиссера быстренько объяснял нам, что делать. Мы должны были изображать прогуливающуюся по улице публику, в то время как по дороге на лошади проскачет Серебрякова, а переодетая мужчиной "сестра" Бутенкова должна якобы почти попасть ей под копыта. Ну не Серебряковой, разумеется, а лошади. И снова эта прима погорелого театра развезла капризы, задерживая начало съемок: и платье на ней хреново сидит, и туфли жмут, и грим потек, и причесон растрепался, и вообще она лошадей боится, и вдруг конь ее и впрямь затопчет, и пускай ей лучше найдут дублершу… Это было не просто ужасно, это было у-жа-с-но!!! Съемки сериала три дня как начались, а эту гадюку, похоже, успела возненавидеть вся съемочная группа. Стоя рядом с лошадью, которую держал под уздцы неизвестный нам сонный молодой человек, Серебрякова терпеливо дожидалась, пока ее коллега выпустит весь свой звездный пар. Когда настал счастливый миг и режиссер крикнул: "Всем по местам!", мы поспешили "гулять на бульвар", а Серебряковой помогли забраться на лошадиную спину и устроиться в дамском седле. Прозвучала команда "Мотор!" и съемки начались. Ира, без которой мы уже просто-напросто не мыслили своей жизни, пристроилась к нам и мы неторопливо пошли "по бульвару", ведя неспешные беседы:

– Ах, господа, знали бы вы, какие дела гадючьи творятся в этом городишке! – с пафосом изрекла графина Ливанова. Влад собрался, было, что-то ей ответить, как вдруг за нашими спинами раздался сильный шум и крики. Обернувшись, мы увидали жуткую картину: лошадь с актрисой на спине неслась во весь опор, Серебрякова натягивала узду, била ее ногами по бокам, пытаясь остановить, но все было бесполезно – животное словно обезумело. Народ горохом рассыпался из-под копыт, всенародная паника возникла мгновенно, никто даже не попытался хоть каким-то образом затормозить взбесившуюся лошадь. Мимо нас промелькнуло искаженное ужасом лицо актрисы и, поднимая тучи пыли, лошадь понеслась дальше. И довольно быстро случилось страшное. Зверюга неслась прямиком к декорации, изображавшей некую таверну, видать выстроенную для фильма о диком Западе, и там болталась качающаяся вывеска, об которую на полном ходу и ударилась головой актриса Серебрякова. От удара она упала на землю и застыла без движения, а лошадь понеслась дальше, постепенно сбавляя темп.

Выжить при таких обстоятельствах шансов было, прямо скажем, маловато. Врачи довольно оперативно прибывшей скорой помощи констатировали смерть предположительно от перелома основания черепа и увезли беднягу. Лошадь вернулась сама, но, во всеобщем трансе, на нее толком не обратили внимания – основная толпа, включая Таю и Влада, сгрудилась у машины скорой помощи. Я осталась в стороне, не желая толкаться и любопытствовать, разглядывая труп бедной актрисы, для которой кино кончилось раз и навсегда. В шумихе и суете, наконец-то всплыло имя Серебряковой – Анастасия и кличку лошади – Ветерок. Вернувшись, жеребец побродил, побродил, да и встал рядом со мной.