Далия Трускиновская - Парабеллум по кличке Дружок

Шурик поехал к Аське на работу — подловить ее, когда она якобы «вернется с объекта». Хотя, если рассуждать логически, и эта поездка была глупостью. Ведь Аська могла договориться с подружками примерно таким образом: девочки, я в парикмахерскую, врите всем, что я на объекте и вот-вот вернусь! Шурик, будучи воспитан женщинами, конечно же, знал, что в парикмахерскую ходят именно в рабочее время. Он, бедняга, знал, почем аборт с наркозом, чем советская спираль отличается от импортной, столько тампонов уходит у цивилизованной женщины ежемесячно… господи, он знал достаточно, чтобы возненавидеть слабый пол искренне и основательно!

Еще не осознавая толком, в какую скверную историю он влип, Шурик отправился к Аське общественным транспортом. Хотя мудрее было бы лететь на такси. А по дороге он уже начал соображать, все-таки он знал Аську достаточно, чтобы просчитать ее поступки. Он знал и Аську в частности, и женщин как класс.

Итак, Аська примчалась ни с того ни с того, взъерошенная, почему-то отощавшая, и потребовала три тысячи. В этой просьбе ничего странного не было. Аська вела сражение за квартиру.

Она могла купить три импортных свитера, сдать их в коммерческий магазин, вырученные деньги немедленно вложить в шубу, шубу обменять с приплатой на кожаное пальто родом из какой-нибудь Голландии, пальто увезти в Москву, из Москвы вернуться с чемоданом косметики, косметику загнать и приобрести двадцать импортных свитеров. Причем взывать к ней о совести было бесполезно — Аське требовалась квартира. По каким-то сложным причинам она не могла рассчитывать на кооперативную, оставался единственный вариант — купить за наличные, пойдя для этого на что угодно, включая фиктивный брак. Аська набирала обороты со свитерами, сумками, косметикой, кровельным железом — но и цены на квартиры росли, так что она всегда чуточку отставала, и от этого была в постоянной ярости.

Они жили втроем в однокомнатной, и хотя эта комната была гигантской, перегородить ее как-то не удавалось. Виной тому были иногда планировка, но чаще — муж-растяпа.

Шурик мог предположить, что Аська срочно вкладывает деньги в какую-то авантюру. Но причем тут пистолет? И, позвольте, почему это ее вдруг заинтересовал курс доллара?

Даже Шурик — и тот знал, что квартиру легче купить за валюту. Но сколько деревянных придется вложить в валюту, чтобы получилась квартира? Таких денег у Аськи не могло быть при какой погоде, даже если бы она обобрала всех родственников.

И с чего она вдруг так отощала?

Если бы Шурик начал именно с этого вопроса, он бы скорее сделал логические выводы. Но его подвело именно знание женской психологии, родственницы периодически садились на разнообразные диеты и хвастались ему скинутыми килограммами. Он привык к этим закидонам, равно как и привык отказываться от всех диет оптом.

Стало быть, в первую очередь Шурик подумал о диете и на том успокоился.

Пока он пытался увязать вместе погоню за квартирой и кражу пистолета, водитель объявил нужную остановку.

В этом здании обитало несколько учреждений. Все они назывались непроизносимыми аббревиатурами. Аськино было не благозвучнее прочих, какой-то «Стройпромкомплектмонтажтрест», натощак не выговоришь. Было оно на четвертом этаже, а лифт десять лет как сломался. Шурику очень не хотелось тащиться наверх пешком. Притом же поблизости от подъезда стояли две телефонные будки. Обычно он именно отсюда звонил Аське, чтобы она спустилась. И не видел повода изменить привычке. В конце концов, она не могла выйти из здания незамеченной. Даже если бы Шурик не добился толку по телефону, он мог с тупым упорством караулить Аську у дверей. Вряд ли она собиралась пускать в ход Дружка на рабочем месте.

— Ась, иди сюда, это твой братик звонит! — голос знакомой сотрудницы был направлен куда-то в глубину комнаты, а может, в коридор. Затем началась пауза, долгая и совершенно глухая. Тут даже Шурик понял, что трубку прикрыли рукой. И женский голос возник опять.

— Ой, извините, пожалуйста, — бодро принялся он за стандартное вранье, — я думала, Ася уже пришла, а она, вот мне тут говорят, пришла и сразу ушла, понимаете?

У Шурика хватило ума промолчать, что он торчит у входа в учреждение.

— Хорошо, — кротко ответил он. — Я потом перезвоню.

— Она, наверно, уже не вернется, — сказали ему. — Вам, я думаю, лучше позвонить вечером ей домой.

— Я так и сделаю, — пообещал Шурик. Тут к дверям подкатил автокран. Водитель открыл дверцу для ожидаемого пассажира.

Мне никогда не доводилось видеть Шурика в телефонной будке. Обычно мы общаемся у него дома, куда я примерно раз в неделю забредаю из тренажерного зала попить чаю и пожаловаться (с некоторой, впрочем, гордостью) на моих оболтусов, у которых чувство юмора превалирует над чувством спортивного долга. Но я легко могу себе представить по его описаниям, как он не может в будке развернуться и выбирается задом наперед. Это комично, ничего не поделаешь. И это — длительная процедура.

Ну так вот, когда Шурик положил трубку и стал пропихивать спортивную сумку с бока на пузо, чтобы не мешала вылезать, из подъезда выскочила Аська и, не замечая ничего вокруг, кинулась к автокрану. Шофер протянул ей руку и буквально втащил ее в машину. Дверь захлопнулась. Машина тронулась.

Шурик яростно бухнул спиной в заклинившую дверь будки. Одно из стекол вылетело. Бухнул еще раз — и чуть не вывалился наружу. Как он объяснил, это произошло одновременно — его вылет из будки и прыжок Аськи в машину. Но при таком раскладе он мог бы схватить Аську хотя бы за полу плаща, который у нее модный — широкий и длинный. Я все-таки знаю эту будку и этот подъезд. Шурик бился там, как осенняя бабочка о стекло, куда дольше, чем докладывал мне.

Как бы то ни было, вооруженная Аська неслась куда-то на автокране, а Шурику оставалось одно — ловить такси и следовать за Дружком.

— Надо догнать вон тот автокран, — без выкрутас и экивоков объявил он шоферу. — Там наша сотрудница в трест помчалась, а папку с накладными, растяпа такая, оставила. Совещание может сорваться.

При этом он весомо хлопнул рукой по радужной сумке, как если бы там лежали мифические накладные.

Представляю, как шофер покосился на него. Но клиент платит — и они погнались за автокраном.

По дороге Шурик с ужасом думал, что такси влетит в здоровенную копеечку. Аська, дама экономная, могла весь остаток дня промотаться на казенном автокране по своим преступным надобностям — ей уже доводилось привозить картошку с базара на бетономешалке, а в ателье на примерку нестись в кабине КамАЗа. Вопрос оплаты шофера она решала по-государственному — ей одной ведомым манером делала так, что мужичок ни с того ни с сего получал солидную месячную или квартальную премию, подарочки из фонда соцкультбыта, причем знал, кому он этим обязан. Поэтому Аську возили охотно и с ветерком.