Жан д'Айон - Догадка Ферма

Секретарь безмолвно удалился.

— Я не задержу вас надолго, мсье Фронсак, — объявил Ломени де Бриен. Весьма элегантный способ намекнуть посетителю, что мсье де Бриен не сможет уделить ему много времени. — Но перед вашей встречей с Россиньолем я хотел бы чуть подробнее объяснить, почему Франции угрожает настоящая катастрофа, если враги будут знать содержание наших депеш.

Вы хорошо знаете, какие стороны противоборствуют в этой войне, шевалье. Для простоты можно сказать, что имеются два союза. В нашем лагере находится Швеция, с которой нас связывает прочный договор, заключенный два года назад. К нам также примыкают Соединенные провинции, равно как несколько городов, герцогств или государств империи, таких как Саксония.

Против нас эрцгерцог Австрийский, нынешний император, а также его кузен Филипп IV Испанский. Оба они Габсбурги. Вокруг них кружат несколько государств и княжеств, которые либо поддерживают их, либо занимают позицию благожелательного нейтралитета. В отдалении от воюющих, соблюдая видимость нейтралитета, располагается Святой престол, клонящийся все же в сторону империи.

К переговорам, которые открываются в Мюнстере и Оснабрюке, стороны выработали твердые позиции. Мы требуем оставить за нами Эльзас, [15] Эльзас зависел от герцогства Баварского! три епископства — Мец, Туль и Верден, и, разумеется, Лотарингию, [16] Лотарингия была герцогством Карла IV, укрывшегося в Люксембурге, и входила в число государств-выборщиков императора Священной Римской империи. которую мы отобрали у герцога Карла IV, слишком часто нас предававшего. Мы хотим также сохранить свое влияние в захваченных нами Каталонии и Россиньоле, но при этом соглашаемся уступить часть Люксембурга и Франш-Конте. Равным образом мы должны сохранить Пиньероль, Казаль и окончательно оградить Савойю от любых поползновений со стороны Испании. Сверх того, мы требуем свободу для немецких городов и княжеств, которые нас поддерживают, и настаиваем на свободе вероисповедания для всей Европы.

Этот последний пункт является ключевым для предотвращения новых войн. Германия почти сто лет живет на условиях Аугсбургского мира, [17] Аугсбургский мир (1555) определил религиозный раздел Священной Римской империи германской нации между католиками и лютеранами. Каждый правитель сохранял за собой право выбирать религию. Это был принцип cujus region, ejus religio: религия подданных — та, которую исповедует их правитель. Жители государства должны были либо принять конфессию, избранную их сувереном, либо покинуть свою страну. однако этот договор должен быть пересмотрен, поскольку протестанты становятся все более и более многочисленными. Мы защищаем свободу исповедовать протестантизм в католических государствах и стоим за отмену принципа cujus region, ejus religio, который вынуждает подданных принимать религию своего правителя.

Одним из самых спорных моментов остается независимость Соединенных провинций. Насколько мы уверены в наших шведских союзниках, настолько же хрупок союз с голландцами. Договор 1635 года с Соединенными провинциями предусматривал разделение Нидерландов на две страны после ухода испанцев. Мы могли бы уступить Каталонию Испании в обмен на часть Нидерландов. Но это означает, что должен быть общий мирный договор между нами, Соединенными провинциями и Испанией. И в этом состоит большая трудность, ибо в Нидерландах существуют три партии. Одна хочет продолжать войну с Испанией и сохранить союз с нами. Это партия Вильгельма Оранского. Вторая желает мира с Испанией, но и сохранения нашего союза. Наконец, третья жаждет мира любой ценой, даже ценой разрыва с нами. Сторонники этой третьей партии заправляют в провинции Голландия и обладают наибольшим влиянием. И мы знаем, что в данный момент они ведут тайные переговоры о сепаратном мире с Испанией.

Какова же позиция империи? Ее представители согласились бы уступить нам несколько пограничных городов в обмен на признание нами выборных прав Баварии и восстановление в своих правах герцога Лотарингского. Они пошли бы даже на то, чтобы отдать нам Эльзас, три епископства и Пиньероль в обмен на окончательный договор о мире.

Это значительные уступки, но для нас недостаточные, ибо мы никогда не уступим в вопросе о Лотарингии. Однако мы узнали, захватив нескольких курьеров герцога Савойского, что ситуация в Австрии настолько скверная, что она готова предложить нам все, что мы хотим.

Мы только что расшифровали послание эрцгерцога Австрийского Фердинанда III его кузену Филиппу IV, в котором он требует заключить мир с Францией любой ценой!

Итак, монсеньор Мазарини желает сохранить твердость. Тем не менее, нам придется пойти на уступки и сообщить о них своим полномочным представителям. Поэтому было бы настоящей драмой, если бы враги выведали наши секреты, как это удалось нам. Курьеры добираются от Парижа до Мюнстера за двенадцать дней. В течение этих двенадцати дней депеши могут быть перехвачены. Только шифровка позволяет сохранить в секрете инструкции нашим послам, д'Аво и Сервьену. Вы с ними знакомы?

— Мне кажется, я не встречался с графом д'Аво, — ответил Луи, — но припоминаю, мсье Сервьен был военным министром.

— Действительно, пятнадцать лет назад. Они очень разные люди. Полагаю, именно по этой причине королева выбрала их. Мсье де Мем, граф д'Аво происходит из семьи государственных советников и председателей парламента. Он человек очень богатый и вместе с тем весьма ловкий. Вы знаете, что он сменил Клода Бутийе на посту суперинтенданта финансов, и эту должность он делит в мсье Ле Байелем. Это блестящий дипломат и тонкий переговорщик, одновременно он склонен к роскоши и расточительству.

Мсье Сервьен — полная его противоположность. Скромный и экономный, хотя он тоже весьма богат. Ему присуща редкая проницательность. Он был послом в Пьемонте, но главное, поддерживал отношения с английскими секретными службами, когда служил интендантом юстиции в Гиэни. Он хорошо знает мир шпионажа и скрытый лик дипломатии. Кроме того, он пользуется полным доверием королевы и Его преосвященства.

Оба находились в Мюнстере несколько недель, чтобы подготовить конференцию, которая откроется в декабре, и только что вернулись. Я должен заверить их, что в нашей корреспонденции не будет никаких утечек.

— Понимаю. Стало быть, мне нужно решить эту проблему к декабрю…

— Именно так. Даже раньше, если возможно…

В это мгновение главная дверь рабочего кабинета открылась, и вошел Ле Телье.

— А! Здравствуйте, мсье Фронсак! — весело сказал он. — Могу я на минутку прервать вас?

Луи поклонился.

— Граф, у меня для вас дурная новость. Монсеньор Чиджи только что прибыл в резиденцию нунция.