Жан д'Айон - Догадка Ферма

— Это граф де Бриен?

— Нет, вовсе не он. Графа д'Аво ненавидит молодой Юг де Лион, а также его дядя Абель Сервьен. Они завидуют ему. Его богатствам, талантам, непринужденности. Быть может, есть и что-то другое, чего я не знаю. Не доверяй им.

— Граф по-прежнему живет в этом дворце? — спросил Луи, желая сменить тему.

— Да, он занимает все комнаты на втором этаже и на этом, а домочадцы разместились выше. Для своего приема он велел вынести всю большую мебель со второго этажа в прилегающий дом, который еще не снесли и который служит кладовой.

Понимая, что Фронсак не желает продолжать разговор, Венсан Вуатюр направился к одной из дверей и тихонько стукнул четыре раза.

Дверь отворилась. Это был Клод де Мем, граф д'Аво собственной персоной, а не его слуга.

— Спасибо, Венсан, — просто сказал он. — Шевалье, вы не могли бы уделить мне несколько минут?

Луи кивнул и вошел. Клод де Мем с бесстрастным выражением лица закрыл дверь и повернул ключ в замке.

Они находились в элегантном салоне с очень дорогой обстановкой. Паркет был покрыт шелковым ковром, на окнах висели тяжелые портьеры, обшитые галуном. Большой огонь приятно потрескивал в камине.

На удобной банкетке восседал еще один человек, которого Луи сразу узнал, поскольку уже видел во Дворце правосудия. Это был Анри де Мем, председатель одной из палат парижского парламента, брат Клода.

— Вы знакомы с моим братом?

— Да, мсье граф.

— Пожалуйста, присядьте на минутку.

Луи взял стул, а граф устроился в кресле. Председатель не шелохнулся. Этот человек настолько упивался важностью своего положения, что никогда не вставал даже перед братьями, как было известно Луи. Если он соизволил посетить Клода, это означало, что у обоих имеется какой-то общий и сильный интерес, несомненно, семейного свойства.

— Вы принадлежите к числу людей весьма загадочных, мсье Фронсак, — объявил вдруг председатель парламента. — Я знал вас как блестящего нотариуса, потом в один прекрасный день становится известно, что покойный король даровал вам дворянство. И даже сделал вас кавалером ордена Святого Михаила. Подобное отличие — большая редкость для простолюдина. Его величество также даровал вам поместье, принадлежавшее короне, а вы внесли в парламент прошение об утверждении титула маркиза де Вивон, который принесла вам супруга.

— Мое прошение пока не рассматривалось, мсье председатель.

— Вам известно, что подобное утверждение в парламенте всегда предполагает долгую юридическую баталию. Но ваше прошение будет рассмотрено, не сомневайтесь. Я лично прослежу за этим.

На лице его мелькнуло подобие улыбки, которую сам он считал теплой.

— Хотя все это мне известно, я до сих пор не знаю, по какой причине наш король решил так возвысить простого нотариуса, который даже не был представлен ему…

Он не договорил. Оба брата пристально смотрели на Луи.

— Допустим, что я оказал Его величеству важную услугу, мсье. Но это возвышение является также платой за мою скромность, — после секундного колебания заявил Луи.

— Пусть так! Я узнал, что вы были при Рокруа, в штабе д'Энгиена. Странное место для нотариуса — нотариусы обычно ничего не смыслят в военном искусстве! Весь город слышит, как герцог возносит хвалу вашей храбрости и верности.

— Действительно, я был при Рокруа, — подтвердил Луи.

— Наверное, вам рассказали, что у меня много друзей среди священнослужителей, — с сарказмом произнес граф д'Аво, в свою очередь вступив в разговор. — Даже среди францисканцев. Один из них поведал мне, как однажды утром вы, раненный, явились к ним в монастырь, а по пятам за вами гнались убийцы мадам де Шеврез. Вам оказали помощь, и вы снова ушли, приняв обличье бродячего солдата…

Он на мгновение умолк и, не дождавшись ответа, продолжил:

— В начале сентября Главный казначей передал мне — не забывайте, я суперинтендант финансов! — записку монсеньора Мазарини со следующими словами, я цитирую по памяти: «Вручите шевалье де Мерси сумму в тридцать тысяч ливров». Как раз тогда был арестован герцог де Бофор, а герцогиня де Шеврез покинула Париж.

Луи по-прежнему молчал.

— Мсье Фронсак, я не глупец, пусть даже совсем не разбираюсь в финансах. Кроме того, я расспросил моего друга Вуатюра. Вы были вместе с ним в Нарбонне, когда там арестовали мсье Сен-Мара.

Суперинтендант говорил все более язвительным тоном, однако Луи упорно не раскрывал рта. Д'Аво вздохнул:

— В чем я уверен, мсье, так это в том, что вы очень ловкий человек. (Он вытянул палец по направлению к Луи.) Именно вы, не знаю, каким образом, провалили заговор обер-шталмейстера. И вы же одержали победу над Важными. Возможно, благодаря вам монсеньор Мазарини стал первым министром.

Луи опустил глаза, желая скрыть смущение.

— Ваше безмолвие означает согласие. Вместе с тем я ценю вашу сдержанность. Итак, после всех этих приключений вы вернулись к себе, в свое поместье. Впрочем, мне рассказали, что вы отказались от должности офицера на службе монсеньора. И вот вчера я вижу вас в Париже, у Прекрасной Блудницы, вместе с вашим другом-полицейским. Мне кажется, я уже говорил вам, что я не глупец, мсье Фронсак, поэтому позволю себе высказать догадку, что у вас новое задание. Буду откровенен. Я знаю, что у меня есть враги в ближайшем окружении королевы. Вы ведете расследование, связанное со мной? Это интрига направлена против меня? Или даже против нашей семьи?

Луи не знал, что ответить. Д'Аво обо всем догадался, хотя ни в чем не был уверен. Что сказать ему? Уж конечно, правду говорить нельзя. Он не знал, кто заказал кражу депеш, хотя это не мог быть граф д'Аво, поскольку он обладал всеми кодами, позволявшими расшифровать направленные ему послания.

— Вы совершенно правы, мсье граф, — сказал он, наконец. — Кардинал Мазарини действительно поручил мне провести тайное расследование. Большего я вам сказать не могу. Расследование касается нашей дипломатии, а также конференции в Мюнстере. Но оно не затрагивает ни вас, ни вашу семью.

Произнося последние слова, Луи повернулся к председателю де Мему и уловил его явное облегчение.

— В шифровальной службе происходят утечки, — холодно заявил д'Аво. — Вы полагаете, что я мог не знать этого, в моем-то положении? Значит, вы расследуете это скверное дело.

Бесполезно отрицать, подумал Луи. В конце концов, так будет проще.

— Вы совершенно правы, мсье граф. Ваша догадка верна, — вздохнул Луи и развел руками, признавая свое поражение.

Он счел совершенно бесполезным просить графа хранить тайну. Этот человек был дипломатом и хранил в тайне все, что знал, — с того самого момента, как поступил на службу.

Д'Аво с улыбкой встал:

— Благодарю вас, мсье Фронсак. Я предоставлю вам любую помощь, которая будет необходима. Ни о чем больше не буду спрашивать, но окажете ли вы мне любезность и раскроете ли мне истину, когда исполните свое поручение?