Анастасия Монастырская - Робинзон по пятницам

Она надеялась, что до приезда милиции успеет забрать портфель с деньгами, который Трохименко спрятал под столом. Однако, как вам уже известно, деньги забрал Алекс.

Катя так и подумала. В то время, как вы давали показания, она уже направлялась к Романову, предварительно договорившись о встрече.

— Но как Романов согласился на это, ведь они же не были знакомы?

— Катя воспользовалась тем же приемом, который до этого использовала Мила. Она позвонила Романову и представилась Стефанией. Она же часто бывала у вас дома, так что знала все о войне соседей. Романов не ощутил подвоха, настолько он был счастлив. Так что розы, коньяк — все это для вас, Стефания.

Я промолчала. А что тут сказать?

— Сначала Романов не хотел пускать секретаря на порог, но тогда она пригрозила, что расскажет о шантаже. Войдя в дом, она потребовала вернуть деньги, но Романов не принял ее всерьез, сказав, что отдал их вам, Стефания. На булавки. Катя второй раз за день воспользовалась проверенным методом. Подсыпала ему в бокал лекарство. Остальное вы знаете.

— Значит, это она мне звонила? — я вспомнила холодный голос.

— Она. Ее особенно разозлила фраза "на булавки". Не зная, сколько денег было в портфеле, ваша подруга вообразила гигантскую сумму — миллион долларов. Вам он был ни к чему, а вот ей очень бы пригодился.

— Но он же не поместится в портфель! — воскликнула я.

— Не поместится. Беда в том, что Катя этого не знала. Да и кто знает, сколько долларов влезет в такой портфель, как был у Трохименко? Она стала придумывать способ, как обыскать ваш дом.

— Подождите, — вдруг сообразил Фима. — Тот разгром у нас дома, ее рук дело?

— И разгром, и взрыв в институте. Ей доставляло особое удовольствие причинять вам вред, Стефания.

— Почему? — не поняла Ольга.

— Зависть, ревность. Типичный случай, когда одна женщина ненавидит другую. Я вообще не верю в женскую дружбу, извините, дамы, если обидел. Эти отношения экзальтированные (а подчас и эфемерные) и длятся до первого успеха или влюбленности в одного и того же мужчину, напоминающего долгожданного "прынца". Но вот незадача, "прынцы" приходят и, к сожалению, остаются, а вот неразлучные подруги, напротив, оказываются злейшими врагами. Женщин могут объединить неустроенность, женские болячки, низкая зарплата и желание выпить "по чуть-чуть". Всего этого у вас, Стефания, нет. А у Кати было и даже в излишке. Плюс не забывайте ваши отношения с Трохименко.

— У нас не было с ним никаких отношений!

— Вот именно. Вы с самого начала дали понять, как относитесь к декану. А Катю это задевало. Своим презрением вы как бы провели границу между ней и собой. Дескать, тебе он подходит, а мне — извини, противно.

— Так оно и было.

— Да. И с этого момента она вас еще больше возненавидела.

— Со мной понятно, а чем Пургин ей не угодил. Его-то зачем убивать?

— Я и сам вначале не понял, — признался Федоров. — Откуда ей было взяться в квартире Пургина, да еще с его пистолетом в руках. Ведь при обыске у Кати нашли ключи от его квартиры. Она утверждает, что их ей дал сам Пургин.

— Он хотел ей сделать предложение, — пробормотала я, давясь слезами. Перед глазами мелькнуло мертвое лицо Пургина, удивленное и по-детски беззащитное.

— В его кармане мы нашли коробочку с кольцом, — кивнул Федоров. — Все-таки он до конца остался романтиком.

— Идиот, а не романтик, — заявила Клара. — После сорока мужчина должен разбираться в машинах, винах и женщинах. Иначе это не мужчина.

— Значит, у меня еще есть время, — улыбнулся Федоров. — Это Катя позвонила Пургину насчет Милы. И когда продюсер пришел в институт во второй раз, они встретились. Пургин пригласил Катю на съемки "Последнего героя". Она приняла приглашение. Вечером они уже были любовниками. А еще через пару дней Пургин был готов сделать ей предложение. Вот такое стремительное знакомство.

— Знакомство, которое завершилось смертью, — подытожил Фима.

— Увы. Катя подслушала разговор Милы и Стефании, а затем поехала за Эфой к дому Пургина.

— Зачем она выстрелила?

— Приревновала. Решила, что вы опять у нее отбиваете мужчину.

— В него она выстрелила. А в меня? — мне до сих пор не давал покоя именно этот вопрос.

Федоров усмехнулся:

— Я тоже спросил ее об этом.

— И что она ответила?

— Она — моя подруга.

И, помолчав, добавил:

— Терпеть не могу женские преступления. В них нет логики.

— Хозяйка, мебель привезли!

— Вываливай!

— Хозяйка, текстиль привезли!

— Вываливай!

— Хозяйка, посуду привезли!

— Вываливай!

Грох. Звук разбившегося стекла. Тишина.

— Хозяйка! Посуды больше нет.

Ясен пень, что нет. Весь двор в осколках. Тут же в петербургской слякоти стоят вычурные столики, полосатые диванчики и мягкие кресла, на которых грудой навалены шторы всевозможных расцветок. Рядом с диванчиком подбоченились две псевдокитайские вазы, огромные и аляповатые. Грузчики выносили новые вещи: пуховые перины, подушки, свернутые в гигантские тубусы ковры. И что мне со всем этим делать, спрашивается?

Грузчики синхронно пожали плечами. Мол, мы откуда знаем. Наше дело маленькое — привезти, выгрузить, уехать. Доставка до дверей бесплатно, доставка в дом — денег стоит. Так что, думайте, мадам, пока мы не передумали. "Постой, паровоз, не стучите колеса", — сказала Анна Каренина, упав на рельсы.

Эх, пора бы вспомнить про главный принцип в своей жизни: я не жадная, я экономная. Родственничкам отдельное спасибо: мало ого, что заказали всякой ерунды, так еще в этот день разбежались по своим делам. Мысленно чертыхнувшись, я приняла решение:

— Значит, так, мужики! Грузим все обратно.

Они сначала не поверили:

— Как это?

— Элементарно. Ручками. Берем, поднимаем и грузим.

Старший недоверчиво спросил:

— Вы передумали?

— Да! — подтвердила я голосом счастливой идиотки. — Передумала! Хочу обставить дом в минималистском стиле. Голые стены, голый пол и я. Что может быть лучше?

— А посуда?

— Что посуда? — не поняла я.

— Она разбилась.

— Сами виноваты. Надо быть осторожнее. Осколки можете забрать с собой.

И я закрыла за собой дверь. Пустой дом казался холодным и враждебным. Это чувствовали даже пираньи, которые вели себя сегодня на удивление миролюбиво. Наблюдая за ними, я вспомнила Катю. После долгих уговоров Федоров позволил мне с ней встретиться. Однако ни он, ни мои родственники не понимали, почему я так настаиваю на этом свидании.

— Все-таки, ты ненормальная, Эфка, — подытожил длительную дискуссию Фима.

С таким утверждением я бы вряд ли согласилась:

— Норма — это то, что встречается изредка.

— Сама придумала? — завистливо осведомилась бабушка.

— Нет, конечно. Сомерсет Моэм.