Юлия Климова - Грымза с камелиями

– Где здесь можно поймать такси?

Перегнувшись через перила перрона, я увидела телегу, запряженную лошадью, и сказала:

– Надо спуститься вниз, такси уже ждет.

Мы всем цыганским табором направились к лестнице, бодрость и непонятная радость растекались улыбками на наших лицах.

На телеге сидел приятный старикашка и курил самокрутку.

– Доброе утро! – приветствовала я его.

– Добренько вам, – ответил старичок.

– Нам в сторону деревни Луковка, не подскажете, где здесь автобусная остановка?

– Подскажу, – сказал старикан, глубоко затягиваясь, – вон там.

Мы дружно обернулись.

Около сломанного дерева стоял старый ржавый малюсенький автобус с выбитыми окнами и покосившимися дверьми. Люблю хорошие шутки!

– Это что? – спросила я.

– Последний автобус на вашу деревню.

– Так он же дохлый! – предъявила я вескую претензию.

– Как есть дохлый, уж года три, как откатал свое. Погиб смертью храбрых, светлая ему память.

– Нам бы другой, – отпихивая меня в сторону, сказала Солька.

– Так другого нет, – пожал плечами наш собеседник.

– А как же нам добраться до Луковки? – с надеждой в голосе спросил Арсений Захарович.

– Так нет вашей Луковки, уж, почитай, года два нет, а может, и более.

Мы дружно издали стон отчаяния и сплотили ряды – скучковались и жалобно посмотрели на старичка.

– А что есть? – поинтересовалась я, надеясь хоть на какие-нибудь остатки цивилизации.

– В тех краях теперь по одну сторону дома брошенные, местами головешки только и остались, а по другую сторону туристы, – дед усмехнулся, – потешный народ приезжает, рыбы уж давно нет, самая малость рыбы-то осталась, а они налегке... Приедут – и давай сети кидать, так голодные и сидят.

– Что, совсем рыбы нет? – забеспокоился Славка, который взял с собой удочку.

– Я ж говорю, малость есть, но не прокормишься.

Альжбетка нервно заходила около лошади, той это не понравилось, она фыркнула и заржала. Длинноногая красавица взвизгнула и, не скрывая навалившегося на нее страха, отскочила за надежную спину моей мамы и там замерла, изредка шмыгая носом.

– Значит, люди там живут? – уточнила я.

– Живут, куда им деться, да и магазинчик раз в неделю приезжает – терпимо.

Старичок казался мне странноватым, но поговорить толком было больше не с кем.

С поезда мы сошли вроде одни, я смотрела на перроне, не прошмыгнет ли тот неряшливый мужчина, но с этими вещами и охающей маман все же пару раз отвлеклась.

Сейчас же в радиусе километра у нас точно был только один собеседник, и он находился перед нами.

– А как туристы добираются до этой базы? – поинтересовалась я.

Мой вопрос взбодрил Альжбетку, она вновь вышла на передний план и даже схватилась за край телеги.

Старичок добродушно улыбнулся и ответил:

– Пешком, на то они и туристы.

Альжбетка ахнула.

– Я же говорил, что далеко идти, – сказал Осиков, и моя мама посмотрела на него с любовью и уважением.

– Так туда целый день топать, – тяжело вздохнула я.

– Поменьше будет, – покачал головой дед. Он немного подумал, затушил окурок и добавил: – Часам к шести дойдете.

– А сейчас сколько? – поинтересовалась Солька.

– Восемь, – выдохнула возрастающее отчаяние Альжбетка и посмотрела на свои туфли с вечным десятисантиметровым каблуком.

– А почему деревня вымерла? – поинтересовалась я.

– Так молодежь в город, как и положено, подалась, а наш стариковский век недолог. Да вроде там скоро санаторию построят, там еще три дома из богатых есть, вроде они к санаторию дела имеют.

– Понятно.

Значит, до Луковки мы в лучшем случае дойдем к шести, но нам надо еще в сторону где-то с километр пройти – домик наш стоит на отшибе в лесу.

– А давайте вы нас подвезете, а уж мы в долгу не останемся, – предложила я, с надеждой глядя на старичка.

Он почесал затылок и сказал:

– Моя лошаденка вас не потянет, да и мне совсем в другую сторону.

– Тогда вы вещи повезете, а мы рядом пойдем, – вмешался Славка.

– Никак невозможно, – закачал старикан головой, – мне в свою деревню надобно, я в Рыбацкой живу, вот сейчас продукты привезут, я нашим бабам куплю, что заказывали, и обратно.

– Мы вам хорошо заплатим, – пообещал Осиков, приглаживая липкие волосины на голове.

Он хорошо заплатит моими деньгами – молодец! Надо стащить у него банку с гелем, а то стыд и срам ходить с такой прической.

– Нет, – решительно отказался старикан, – вот дорога, по ней и идите, не заблудитесь. Гулять даже полезно, это я вам говорю, как долгожитель здешних мест.

Уточнять, сколько ему лет, я не стала, посмотрела на дорогу и скривилась – не очень-то хорошее у нее состояние.

– А как же санаторий, ведь машины до него как-то добираются?

– Это вам надо было еще одну остановку на поезде проехать, там шоссейная дорога, транспорта много.

– Значит, мы дождемся следующего поезда и проедем эту необходимую остановку, – садясь на чемодан, сказала моя мама. Она стала усиленно обмахиваться панамой и кокетливо поглядывать на Арсения Захаровича.

– Ждите, – пожал дед плечами, – следующий часам к семи вечера будет.

Я зло посмотрела на Осикова – это он по старой памяти распорядился выходить именно здесь. К сожалению, краска стыда не залила его пухлое лицо.

– Спасибо большое, – поблагодарила я старикана и повернулась к группе новоиспеченных туристов, – берем вещи и топаем по дороге.

– Но может, есть какое-то другое решение?! – взмолилась Альжбетка.

– Есть, – сказала я, – ты можешь остаться на перроне и ждать нашего возвращения.

Конечно, проторчать здесь до вечера было не самым плохим вариантом, но на слова деда надеяться нельзя. Он с этим шоссе мог что-нибудь напутать. Приедем вечером на следующую станцию и будем, как слепые, в полутьме вышагивать... лучше уж идти по карте, да и Осиков, надеюсь, что-нибудь еще помнит. К тому же мне не давал покоя тот неряшливый тип. Сейчас его поблизости вроде нет, и можно надеяться, что пеший поход поможет нам затеряться в лесу.

Распрощавшись с нашим собеседником, мы направились к дороге, ведущей к сокровищам.

Славка, нагруженный тюками и чемоданами, шел впереди, за ним практически налегке с рюкзачком топал довольный Осиков. Не знаю, чему он так радовался, наверное, тому, что он оказался прав и нам все же придется пройти целую кучу километров, как в его старые добрые времена. Мама почему-то шла за руку с Солькой, та не особо сопротивлялась, скорее, просто смирилась с судьбой. Альжбетка плыла впереди меня, дабы я могла проследить, чтобы она не потерялась в лесу и не сбежала раньше времени, а я, собственно, замыкала все это шествие.

Дорога сразу рванула в гору, что заставило нас пасть духом и крепче вцепиться в свои пожитки.