Юлия Климова - Как понравиться маньяку

– Тьфу, сволочи, я ее все равно убью, все равно убью! – выкрикнула ошарашенная Митрохина. Пожалуй, она была в шоке и до конца не понимала, что произошло. – Всех вас убью, голубчиков, будете знать, как к моим денежкам ручонки протягивать!

Все произошло так быстро, что Леська почувствовала на душе легкое разочарование, а на Игоря она посмотрела даже с обидой.

– Это же я должна была сказать: «Вы арестованы!» – я вчера полчаса у зеркала репетировала!

– Мы так не договаривались, – усмехнулся в ответ Игорь.

Максим Григорьевич прижал Леську к себе. Ему ничего не хотелось говорить, он вдыхал аромат ее духов и думал о том, что наконец-то все закончилось – теперь она в безопасности, и он сделает все, чтобы она была очень счастлива.

Если добро победило зло и вы несмотря ни на что остались живы, то непременно выходите замуж за следователя и конечно же нарожайте кучу замечательных, смышленых детишек.

Спустя три месяца

Леська разглядывала белый, утыканный маленькими круглыми лампочками потолок. На лице ее блуждала улыбка, а мысли ручейками растекались в разные стороны. Сосредоточиться никак не получалось, слишком много счастливых волнений выпало на этот день: утром позвонили из фонда «Лаура» и подтвердили, что «Форд» действительно принадлежал рок-музыканту Тони Реду, потом порадовал звонком бывший свекор – дела у него пошли на поправку, и наконец-то – главное событие сегодняшнего дня…

– Ой! – воскликнула Леська от неожиданности – на живот шмякнулось что-то прохладное. Она оторвалась от своих мыслей и покосилась на врача: тот размазывал по ее животу прозрачный гель и при этом смешно щурился.

– Что? Что? – сразу забеспокоился Максим Григорьевич и схватил жену за руку.

– Да это я так, от неожиданности.

– Сейчас все вам расскажу, – пробормотал врач и поправил съехавшие на кончик носа очки.

У Леськи перехватило дыхание, у Максима Григорьевича тоже. Они переглянулись и в качестве поддержки обменялись улыбками. Врач водил по животу прибором и долго хмурился, глядя на экран компьютера, чем вселял в души взволнованных супругов некоторую долю страха.

– Ну что? – не вытерпев, спросила Леська, приподнимая голову.

– Беременность шесть недель, – кивнул врач, – у вас двойня.

Максим Григорьевич почувствовал, как душу его с неимоверной скоростью наполняет восторг, ему захотелось вскочить со стула и пуститься в пляс, но, сдержавшись, он бросился целовать Леську.

– Я люблю тебя, как же я тебя люблю! – прошептал он, гладя ее по голове.

– И я тебя очень люблю, – выдохнула Леська и с трепетом дотронулась до перемазанного гелем живота. В душе она пела песни и выкрикивала речевки, посвященные детям и материнству. Представив, как сообщит эту новость Нике, она тихонько хихикнула.

Глаза Капитолины Андреевны, удобно устроившейся в углу кабинета, счастливо блеснули, она с обожанием посмотрела на свою невестку и почувствовала, как по щекам покатились слезы умиления. Втайне она надеялась, что через пару-тройку лет Максимушка с Лесенькой порадуют ее еще одним внуком.