Юлия Климова - Золотая клетка для светского льва

– Почему обязательно пьян… – обиделся он за друга.

Ирма вскочила с кресла и заметалась по комнате. Будь проклята эта мужская дружба, сто раз проклята! Слова из него клещами не вытащишь, прикрывает Егора и совершенно не сочувствует ей – несчастной брошенной женщине!

– У них был секс? – остановившись, спросила она.

– Секс… – мечтательно протянул Костик, вспоминая, как неделю назад его мамуля влетела в квартиру на самом интересном месте и как официантка из итальянского ресторана, приглашенная на «чашечку чая», спасалась бегством, перепрыгивая через ступеньки.

И тут раздался визг дверного звонка. Костик улыбнулся – мама от нетерпения поймала такси и, конечно же, всю дорогу подгоняла водителя, обещая заплатить вдвойне. Только от ее пухлого пальчика звонок мог издавать такие отчаянные звуки, точно его убивали и он орал от боли, призывая на помощь. Материнская любовь, что тут еще скажешь…

– Это кто? – оживилась Ирма.

«Это мое спасение и твоя погибель», – ответил про себя Костик, а вслух сказал:

– Не знаю, пойду открою…

Ирина Григорьевна охоту на невест не планировала. О своем визите она проинформировала сына заранее, так что пребывала в прекрасном расположении духа – сегодня день принадлежит только им. Она и Костик – это идиллия!

Мысленно она уже копалась нетерпеливыми пальчиками в ящиках его стола, изучала полки шкафа, отыскивая чужеродные предметы (такие, как лифчик, чулки или помада), и готовила борщ, голубцы и блинчики, чтобы Костик помнил, кто его по-настоящему любит и кто готов о нем заботиться до конца дней своих.

Шагнув в коридор, она театрально раскинула руки и заголосила:

– Сыночек родной, да как же я соскучилась! Похудел-то как, осунулся!

– Когда бы я успел? – разумно поинтересовался Костик, прикидывая, сколько еще минут осталось жить Ирме. – На прошлой неделе виделись.

– Нет, все же самостоятельная жизнь не идет тебе на пользу, эти хищные особы, – тут она сделала многозначительную паузу, – выматывают тебя и мешают заниматься карьерой. Про себя я уж и молчу, месяц в родном доме не был! – Губы Ирины Григорьевны жалобно дрогнули, а в глазах заблестели профессиональные слезы. – Так, ну, что тут у нас? – она нетерпеливо потерла руки и вплыла в комнату.

А у нас тут Ирма… Которая в данный момент не подозревала о сгущающихся над ее головой тучах и меньше всего на свете думала о чужих матерях, душу которых до дыр изъела ревность.

Костик благоразумно отошел в угол к дивану и замер, ожидая развязки кровавого боевика под названием: «Руки прочь от моего сыночка!»

Увидев размалеванную особу в короткой юбке, отравляющую воздух в комнате сигаретным дымом (а как же легкие Костика? Это же прямая угроза его жизни!), Ирина Григорьевна крякнула три раза. Первый раз от шока, второй – от гнева и третий – в качестве настроя на битву.

– Тэк-с… – протянула она, складывая дважды два: раз Костик предусмотрительно не выпроводил эту девицу, значит, дела обстоят серьезно… Уж не хочет ли он познакомить свою дорогую мамулю с будущей женой?..

– Познакомься, – добавил дров в огонь ревности Костик, – это Ирма.

– Тэк-с… – повторно протянула Ирина Григорьевна и двинулась на девушку, которая не пожелала проявить элементарную вежливость и так и осталась сидеть в кресле.

– Здравствуйте, – бросила Ирма, закидывая ногу на ногу.

– Бесстыжая… – Ирина Григорьевна хищно сдвинула брови и внутренне сжалась в пружину. – Ишь, на что позарилась… Кошка облезлая…

Ирма пока еще не понимала, за что получила порцию оскорблений, но заподозрила, что перед ней женщина, не одобряющая ее отношений с Егором. Она резко подскочила, уперла руки в бока и, решая отстаивать свои интересы до последнего вздоха, выпалила:

– Он мой, и только мой!

Душа ее, собственно, уже давно требовала жертвы, на которую можно было выплеснуть свое нервозное состояние. Хотелось мести, но подходящая кандидатура не подворачивалась. Дашка хоть и находилась рядом, но, по сути, была недосягаема – не устраивать же разборки на глазах Егора и Евдокии Дмитриевны!

Ирина Григорьевна замерла – сердце ухнуло вниз, а потом снарядом полетело вверх, обрастая по пути черной ненавистью.

– Нет, паскудница! – выплюнула слова «героическая» мамочка. – Тебе его не видать, как собственного целлюлита на заднице! Не для того он на свет народился, чтобы скакать вокруг размалеванных дур!

– Я себе цену знаю, – фыркнула Ирма, – и не позволю вам…

Договорить она не успела – осеклась. Ирина Григорьевна не спеша подошла к столу, взяла в одну руку нож, а в другую подтаявший пломбир, сверкнула глазами и двинулась на «разлучницу». Весовая категория их была слишком разной, чтобы Ирма достойно приняла бой – Ирина Григорьевна никогда не отказывала себе в пирогах и лишней тарелочке тушеной картошки с мясом.

Ирма попятилась к окну (хотя разумнее было бы вылететь из квартиры пулей) и бросила на Костика взгляд с требованием о помощи. Но Костик не так часто позволял матери получать подобное удовольствие и к тому же недолюбливал бывшую девушку друга, поэтому просто пожал плечами: мол, все понимаю, но поделать ничего не могу, и отошел от двери, щедро даруя жертве возможность самостоятельного побега.

Сначала в Ирму полетел пломбир, который повис на ее ухоженных волосах цвета меди сопливыми тающими сосульками. Она взвизгнула и, глядя на то, как белые капли падают на дорогую юбчонку, сначала растерянно икнула, а потом разозлилась. Это что еще за толстая старая гадина встала у нее на пути, будет тут еще каждая указывать, встречаться ей с Егором или нет!

– Да как ты смеешь, старая калоша! – заорала Ирма, позабыв о разной весовой категории. Схватила с подоконника горшок с кактусом и запустила в обидчицу. Прицел, видимо от волнения, сбился, и колючий темно-зеленый комок врезался в угол шкафа.

Ответный ход не заставил себя ждать – Ирина Григорьевна подкинула на ладони нож и, чувствуя себя как минимум вождем краснокожих, метнула его в сторону мерзавки, возжелавшей ее сына. Костик зажмурился и мысленно принял тяжелое для себя решение – вмешаться в расправу над бывшей подружкой приятеля. Но нож, звякнув об оконное стекло, упал на пол и больше уже причинить вреда никому не мог, так как дамы перешли к более тяжелым видам оружия. Ирма взяла в руки пластиковую бутылку с минералкой, а Ирина Григорьевна вцепилась в диванную подушку.

Грохот, визг и звуки разбивающейся посуды звучали около десяти минут. Ирме все-таки пришлось спасаться бегством – Ирина Григорьевна вошла в кураж и уже не собиралась отпускать «любовницу» сына живой. «Оле-оле-оле-оле!» – на манер футбольных болельщиков запевала немолодая женщина, подбадривая себя. Хватала с полки шкафа очередную статуэтку и кидала в «разлучницу». Костик нервно морщился и вспоминал слова дизайнера, вложившего душу в оформление интерьера: «А здесь, Константин Витальевич, у вас будет особый уголок, настраивающий на позитив».