Дарья Донцова - Тормоза для блудного мужа

Вера поманила пальцем официантку, велела принести еще чаю и завершила рассказ фразой:

– Я очень горжусь, что сейчас мама ни в чем не нуждается.

– Она живет с вами? – спросила я.

Вера развела руками.

– Мамочка тихая, скромная, но со своим взглядом на жизнь. Когда я купила просторное жилье, хотела оборудовать для нее самую лучшую, солнечную комнату. Но мама решительно ответила:

– Нет. Я не найду общий язык с твоим мужем, свекровью и золовкой. Останусь в своей квартире, мне тут очень хорошо.

Скажи, Даша, у тебя бывают моменты, когда ты чувствуешь себя чужой?

Вопрос прозвучал неожиданно, я не нашлась сразу, что ответить, поэтому уточнила:

– Что ты имеешь в виду? Попадала ли я в компании, где приходилась не ко двору? Случалось, хотя с годами я почти научилась избегать некомфортного общения.

– Я не об этом говорю, – отмахнулась Вера, – а о душевном раздвоении. Ну вроде как внутри тебя сидит человек, о котором ты не знаешь, но понимаешь: он есть, живет где-то там, притаился, выжидает подходящего момента, чтобы выскочить. Видела шкатулки, которые называют мадридскими?

Я улыбнулась.

– Бабушка когда-то подарила мне на день рождения такую. Я открыла ее – а она пустая! Начала вертеть в руках, дно неожиданно отскочило, и оттуда на пружинке выскочила пластмассовая овечка. Помнится, я даже взвизгнула от удивления, а бабуля сказала: «Есть ларчики с чертиком, но его сразу видно, едва откинешь крышку. А у тебя в руках мадридская шкатулка, на первый взгляд пустая, но затем из нее вылетает спрятанный секрет».

Вот только бабуля не знала, почему шкатулка именуется «мадридской». Может, название каким-то образом связано с крылатым выражением «тайны мадридского двора»?

– Мне иногда кажется, что я такая шкатулочка, – пробормотала Вера. – Сидит под дном души неведома зверушка, и я о ней ничегошеньки не знаю.

– Ну это навряд ли, – поспешила я успокоить Веру. – Тебя досконально обследовали врачи и не обнаружили признаков психического заболевания, ни малейших намеков на раздвоение личности. Ты просто устала. Не следовало сразу после возвращения из комы впрягаться в работу и съемки. Это огромная нагрузка даже для слона.

– Я хочу сказать всем: никогда не сдавайтесь! – пылко воскликнула Орлова. – Мой гражданский долг дарить людям надежду. Но в последнюю неделю меня замучили сомнения. Вдруг я не все вспомнила?

– А что говорят близкие люди? – заинтересовалась я.

– Они уверены в моем полнейшем выздоровлении, – сказала Вера, – но я в растерянности. Неделю назад впервые поехала к Ларисе Хабаровой. Слышала о ней?

Я отрицательно помотала головой.

– Неужели? – удивилась Вера. – Хабарова – лучший кондитер России, работает дома, печет торты по спецзаказу, может воплотить любую прихоть клиента. Я хотела предложить Ларе эксклюзивный контракт, не могу тебе о нем рассказать. Это коммерческая тайна, да и не о том речь. Вошла в подъезд и понимаю: я здесь бывала! Точно! Измучилась, но ничего не вспомнила, а внутренний голос шепчет: «Ох, и плохие дела тут творились!»

Я решила успокоить излишне эмоциональную Веру:

– Дежавю. Почти со всеми такое случается. Попадешь в незнакомое место, а кажется, что уже посещала этот дом, сад, магазин. Не переживай, обычное дело.

– Запертая дверь, – в задумчивости произнесла Вера. – Вероятно, в моем прошлом скрыты тайны, о которых никому, кроме меня, не известно.

– У всех есть секреты, о коих не кричат на всех углах, – сказала я. – Знаешь, некоторые запертые двери не стоит открывать. Перечитай сказку про Синюю Бороду! Не залезь любопытная жена в тайну мужа, жили бы они счастливо.

Вера усмехнулась.

– Ага! С кучей трупов бывших супружниц в чулане!

Я не нашла, что сказать в ответ.

Орлова наклонилась и неожиданно перескочила на новую тему:

– Представляешь, я купила в Париже в магазине «Полетт» ботильоны, а у них отвалилась кожаная петелька, за которую надо дергать, чтобы «молнию» закрыть. Очень неудобно получилось! Полусапожки от «Трада», дорогие. И пожалуйста!

– Непохоже на «Полетт», – охотно поддержала я ее. – Знаю этот культовый бутик, там тщательно следят за качеством. Может, тебя обманули? Сказали, что обувь из «Полетт», а на самом деле это подделка?

– Я сама их на улице Фобур Сент-Оноре покупала, – вздохнула Вера. – Ладно, не стоит расстраиваться по мелочам. Надо подобрать кожу подходящего цвета и сделать новую петельку. Пусть это будет моей самой крупной неприятностью на следующие десять лет.

– Думаю, ты полностью исчерпала лимит бед, которые человеку предначертаны судьбой, – быстро подхватила я, – теперь у тебя все будет хорошо.

Вера усмехнулась:

– Верно.

Я хотела встать, но случайно уронила полотняную салфетку, нагнулась за ней, увидела, что у ботильонов Орловой расстегнута «молния», выпрямилась и сказала:

– Поправь застежку на ботиночках, а то упадешь или нога подвернется.

Вера приподняла ногу и повертела в разные стороны ступней. Я заметила в углублении под каблуком небольшую голографическую наклейку и поняла, что Вера действительно купила ботильоны в магазине «Полетт». Там всегда на подошву приклеивают такую бумажку.

– Очень неудобно без петельки, – вздохнула Вера и начала дергать «молнию», – такая ерунда, а без нее никуда.

Домой я приехала поздно, и меня чуть не свалила на пол прыгающая от счастья Афина. Собачища скакала, высоко поднимая длинные передние лапы, а потом в порыве восторга водрузила их мне на плечи.

– Дорогая! – возмутилась я, увидав прямо перед своим носом мохнатую морду. – Ты весишь больше меня, я сейчас упаду на спину!

Афина вывалила язык и одним махом слизала у меня со щек, лба и носа весь макияж.

– Потише, – велела я, уворачиваясь от любвеобильной Фины. – Фу, чем ты пахнешь?

– Чеснок, – заявил Гектор, выходя из-за угла коридора, – гадость, дрянь!

Я покосилась на ворона. До знакомства с Гектором я и не подозревала, до какой степени умны эти птицы. Или мне случайно достался Конфуций в перьях? Гектор способен произнести много слов, причем он не передразнивает вас, а говорит осмысленно. Но ум не сделал ворона интеллигентным, не мешает ему издеваться над Афиной. Собака вымахала до размеров хорошо откормленного пони, но в голове у нее заключен крохотный мозг, который, на беду, еще и плавает в тормозной жидкости. Фина приветлива, позитивна, весела, любит всех и вся, но вот с соображением у нее плоховато. Гектор не упускает момента клюнуть простоватую подругу в темечко и с укоризной произнести:

– Дура!

Афина не обижается, похоже, она считает это слово комплиментом, и в ответ на грубость усиленно машет хвостом.

Гектор отчаянный ябеда. Вот сейчас он поставил меня в известность о мелком хулиганском поступке, который не первый раз совершает псина. Афина обожает чеснок (согласитесь, немного странное пристрастие для собаки). Едва я выйду за порог, Фина рулит в кладовку, носом открывает плетеную корзину, вытаскивает пару головок чеснока и сжирает. Полакомившись от души, негодяйка топает в мою спальню, где укладывается отдохнуть на кровать. Представляете, какой аромат потом исходит от подушек? И ведь псина знает, что ей запрещено ходить в чулан, но, тем не менее, нарушает приказ. Бесполезно прятать от Афины чеснок, она его всегда находит. Я должна не ругать глупую собаку, а запирать дверь в комнату с припасами. Но, увы, я частенько убегаю, позабыв про щеколду.