Ирина Волкова - Флирт с дьяволом

— Вы понимаете, насколько опасно то, что вы хотите сделать, — произнёс Густав Фогельгезанг, внимательно глядя на Жозефину Мотерси-де-Белей. — Это настоящее безумие. Я заявляю вам это с полной ответственностью.

— Я заплачу сколько вы скажете, — решительно сказала графиня. — Просто назовите сумму и сделайте то, о чём я вас прошу.

— Но дело не в деньгах! — воскликнул Густав. — Я ваш врач, и я просто не могу допустить подобного надругательства над собственным телом! Вы и так прекрасно выглядите для своего возраста. Современная медицина не может превратить пятидесятивосьмилетнюю женщину в восемнадцатилетнюю девушку. Такое под силу только господу богу, но, к сожалению, господь не занимается пластической хирургией.

— Я не верю в бога, — заметила Жозефина. — Но я верю в вас. Вы сами вовсю рекламируете метод коррекции лица и тела при помощи гидрофильных имплантантов. Если вы забыли, что это такое, я вам напомню.

Графиня достала из сумочки журнал.

— Центр пластической хирургии и косметологии Густава Фогельгезанга предлагает современный метод коррекции лица и тела с помощью гидрофильных имплантантов, — прочитала она. — Это позволяет моделировать женскую грудь, колени, бёдра, носогубные складки и т. д. путём инъекции гидрогеля в межтканевое пространство. Гель биоинертен, не токсичен и не вызывает побочных явлений. Манипуляции длятся не более девяноста минут.

Жозефина ткнула журнал доктору под нос.

— Вы видите? — спросила она. — Вот фотографии ваших пациентов. Узкие бескровные губы превращаются в полные и чувственные. Тощие бёдра и хилые икры за полтора часа приобретают совершенную суперсексуальную форму "смерть мужчинам". Разве не так?

— Так-то оно так, — вздохнул Густав. — Действительно, у худых женщин с помощью гидрогеля можно значительно улучшить контуры бёдер или нарастить объём икр. Можно изменить контуры губ, уничтожить морщины или убрать носогубные складки, но нельзя накачать гелем всё тело , а именно этого вы и хотите.

— Не всё, — сказала графиня. — Талию и запястья мы трогать не будем. К счастью, у меня великолепная осиная талия.

Врач тяжело вздохнул.

— Ну хорошо, допустим, что с помощью гидрофильных имплантантов я превращу вас в сорокалетнюю женщину с роскошной фигурой, — сказал он. — Но через два года, а то и раньше неизбежно начнётся деформация, и ваше тело станет оплывать, как свеча. Сейчас вы выглядите прекрасно, но если вы сделаете инъекции гидрогеля, то через два года вы превратитесь в бесформенную уродину. Что вы тогда скажете? Будете меня проклинать или захотите подать на меня в суд?

— Мне наплевать на то, что будет через два года, — воскликнула Жозефина. — Я хочу быть молодой и красивой именно сейчас, когда все считают меня умершей. Я хочу измениться до такой степени, чтобы никто меня не узнал. Эти два года станут моей лебединой песней. А потом вы попросту выкачаете из меня гидрогель, и я стану такой, как раньше. Уверена, что к тому времени наука ещё что-нибудь придумает. А для вашего спокойствия я готова написать расписку о том, что вы предупредили меня о возможных побочных эффектах операции, и что какими бы ни были её последствия, я не стану обраться в суд и предъявлять вам какие-либо претензии. Ну так как, мы договорились?

— Ну если вы так настаиваете… — пожал плечами доктор Фогельгезанг. — Но я вас предупредил.

— Доктор, я вас обожаю!

Графиня порывисто обняла врача и запечатлела у него на губах страстный поцелуй.

За две недели, прошедшие со дня смерти графини, Пьер Большеухов ухитрился похудеть на пятнадцать килограммов. Его живот уменьшился более, чем вдвое, а в глазах появился живой голодный блеск. Верный своему решению, принятому в день смерти жены, Пьер сразу начал тренироваться и ограничивать себя в еде, а затем, после оглашения завещания, он вообще почти перестал есть и от пережитого стресса похудел почище, чем от знаменитого тибетского экстракта Гуо.

Теперь же, заключив пари с молодым нахальным хич-хайкером, Большеухов не щадил себя, стараясь войти в форму. Вначале Влад откровенно насмехался над "жирным стариком", но постепенно насмешки сменились удивлением, а потом и уважением.

Пьер был на полголовы выше Влада, а в его густых золотистых волосах ещё не было заметно седины. Его красивые голубые глаза, покорившие когда-то темпераментную французскую графиню, сразу же привлекали внимание к похудевшему мужественному лицу. И, хотя тело Пьера всё ещё было грузным, теперь оно напоминало фигуру знаменитого секс-символа Франции — Жерара Депардье, которого, несмотря на излишний вес, большинство француженок считало совершенно неотразимым.

Пережитые потрясения и неожиданно возникшее соперничество с молодым привлекательным противником вытряхнули Большеухова из состояния вялости и апатии, в котором он провёл последние одиннадцать лет.

Теперь когда Большеухов вспоминал свою бесшабашную актёрскую жизнь в столице России и красивых темпераментных девушек, которых он заставлял стонать и терять сознание от наслаждения, его член наливался силой и вставал, как у шестнадцатилетнего подростка, мечтающего о сексе с порнозвездой. После десятилетнего полового воздержания это было почти невероятно и невыразимо приятно.

— Ну, ты меня удивляешь, — сказал ему Харитон. — Я-то был уверен, что ты заключил пари с нашим чересчур самоуверенным поэтом лишь для того, чтобы он сделал то, что я хочу. Но ты молодеешь прямо на глазах. Неужели ты и впрямь собираешься отбить у него Стефанию?

— По правде говоря, вначале я действительно хотел только спровоцировать его, — пожал плечами Пьер. — Но со мной происходит что-то странное. Я вновь хочу жить, и я хочу жить так, чтобы искры из глаз сыпались! Этот сопляк ещё пожалеет, что связался со мной!

— Вот это я понимаю, — восхитился Ерофеев. — Это наша, русская закваска! Считай, что принцесса у нас в кармане!

— Кстати ты выяснил, где она сейчас?

— Пока что гостит у своей сестры и зятя, Эрнесто Ганноверского, — ответил Харитон. — Там мы её не достанем. Но мой детектив следит за ней. Ходят слухи, что она собирается оставить детей с Ренье и пожить в одиночестве в охотничьем домике в Приморских Альпах, чтобы подумать о своей жизни и забыть о разочаровании разрыва с официантом.

— Отлично, — радостно потёр руки Большеухов. — Со мной она позабудет обо всём.

Лили Кюизо развернула журнал и положила его перед Эмилем Фертье.

Красивым наманикюренным пальчиком она ткнула в фотографию вылезающей из бассейна младшей принцессы Монако.

— Вы можете сделать мне точно такие же татуировки, как у Стефании? — спросила она.