Наталья Александрова - Дурдом с призраками

– Господи, я столько сил приложила, чтобы обезопасить себя! – горестно продолжала Вилена Леонидовна. – Сидела в четырех стенах, чтобы не мелькать нигде, выдумала даже, что не могу ходить… Общалась только с тобой и с Анной, за нее-то я уверена, она не предаст. Да и возможности ей я не давала…

Услышав такое в динамике, я оглянулась на Анну Яновну. Она приосанилась и расправила плечи, слегка поморщившись, очевидно, мой укус все еще давал о себе знать. Я развела руками – извини, мол, как умела себя защищала… Она в ответ сверкнула глазами, но не слишком яростно, а больше по привычке, и вышла из комнаты, наступив по дороге на валяющуюся коробочку из-под диетического творожка с нарисованной клубничкой. Тут я осознала всю историю с творожками. Что там старуха на самом деле ела – неважно, а завтрак по утрам был не завтраком, а условным сигналом. Если Анна подает ей по утрам творожок с клубничкой, сначит, все в норме, опасности нету, а если с вишенкой или там с грушей-персиком, то надо мобилизоваться и быть готовой ко всяческим неприятностям…

Да, не сумела Анна Яновна защитить свою хозяйку. Да и то сказать – она от внешней опасности ее прикрывала, а кто же подумает, что родной сын способен матери такую подлянку устроить?

– Я… я не знал, что это так важно… – услышала я блеяние Богуславского. – Мне сделали предложение… пообещали за этот альбом огромные деньги, вот я и подумал, что тебе он не так уж и нужен, а я смогу выкарабкаться… спастись… и тут как раз появилась эта девчонка, Даша… не знаю, где она раздобыла телефон нашей старой квартиры…

– А ты-то что там делал? – полюбопытствовала старуха. – Баб водил?

– Не может быть! – Маргарита отшатнулась от этих слов, как будто ее ударили по лицу.

– И ты решил, что нищая, никому не известная девчонка очень подходит для того, чтобы свалить на нее кражу! – проговорила Вилена Леонидовна брезгливо.

– Ну да… – удивленно подтвердил Антон. – Кто она такая? Кому она нужна? Кто о ней вспомнит? Да вообще – кто ее звал из глухого захолустья? Видите ли – вообразила, что если мы какая-то далекая родня, то я сразу кинусь ей помогать!

«Ах ты, сволочь! – подумала я с отвращением. – Это о тебе никто не вспомнит! А у Даши остался ребенок, сын, которого ты сделал сиротой! И он всю жизнь будет горевать о своей матери!»

– Вот, значит, как… – с той же брезгливой интонацией произнесла старуха. – Значит, она сама во всем виновата… нечего было просить помощи у родни…

– Ну да, – подтвердил ее слова Богуславский, как что-то само собой разумеющееся. – В наше время каждый за себя…

– Что же ты кидался ко мне каждый раз, когда прогорал твой очередной бизнес? Что же ты просил у меня помощи? Ведь ты сам говоришь – каждый за себя!

– Ну, мама, как ты можешь сравнивать? – искренне удивился Антон. – Ведь я – твой сын… и вообще – одно дело она, и другое – я…

– Ну да, конечно… – вздохнула Вилена Леонидовна. – Ведь ты у нас такой особенный… ладно, рассказывай, как все было дальше!

– А что рассказывать? – Антон пожал плечами. – Я… забрал твой альбом…

– Говори уж прямо – украл!

– Забрал альбом накануне ее выходного, а потом предложил довезти ее до города. Она согласилась. На полпути я…

Он внезапно замолчал, взглянул на жену. Маргарита совершенно раскисла, она мертвыми глазами смотрела перед собой и что-то беззвучно шептала, едва шевеля губами.

– Продолжай! – выкрикнула старуха, сцепив руки. – Если смог сделать – сможешь и рассказать!

– На полпути я ударил ее по голове разводным ключом и сбросил тело в овраг возле Нахаловки, – тихо проговорил Антон. – А потом послал с ее телефона сообщение Виталию. Вернувшись, незаметно проник в комнату, сложил все ее вещи в чемодан и отнес его в лес…

– Господи, как я смогла вырастить такое чудовище! – воскликнула Вилена Леонидовна.

Казалось, за последний час она постарела на десять лет.

– А что мне оставалось делать? – взвизгнул Антон. – И вообще – нечего читать мне мораль! Ты же только что рассказала, что работала на криминального авторитета!

– Работала, – согласилась старуха. – Но я именно работала. Причем занималась только бумагами, только цифрами… впрочем, ты прав. Не мне заниматься моралью. Лучше скажи мне самое главное: он еще у тебя? Мой альбом еще у тебя?

– У меня… – признался Богуславский. – Он в моей комнате…

– Сейчас же принеси его сюда!

Антон послушно потрусил в свою комнату.

Не успел он удалиться, как дверь кабинета со скрипом отворилась, и на пороге появился озабоченный немолодой человек самого неказистого и прозаического вида.

– Извиняюсь, – проговорил он, оглядев присутствующих. – У вас было открыто… здрассте, Маргарита Сергеевна!

Маргарита, полулежавшая на диване с выражением полной прострации, не шелохнулась и даже не взглянула на вошедшего.

– Это еще кто такой? – недоуменно проговорила Вилена Леонидовна, непонятно к кому обращаясь.

Анна, вспомнив о своих служебных обязанностях, подскочила к незваному гостю и сурово осведомилась:

– Ты кто такой? Ты как сюда попал?

– Да говорю же – у вас было открыто! А вообще-то я частный детектив, меня вот Маргарита Сергеевна наняла…

Он кивнул на женщину, которая проявляла не больше активности, чем диван, письменный стол или другие предметы обстановки.

Услышав в динамике до боли знакомый голос дяди Васи, я стремглав кинулась в кабинет.

Во-первых, я хотела выяснить, почему он, вопреки всем нашим планам, решил самолично заявиться в дом Богуславских.

Во-вторых (хотя на самом деле – как раз, во-первых), я считала своим служебным и человеческим долгом поддержать своего шефа в трудных и непривычных для него условиях богатого загородного дома.

Однако, когда я влетела в кабинет, он чувствовал себя вполне уверенно и явно не нуждался в моей помощи.

Вилена Леонидовна, окинув его высокомерным взглядом, проговорила:

– Ну, если вас наняла Маргарита – так и разбирайтесь с ней, у меня и без этого забот хватает! – после чего неторопливо, с достоинством покинула кабинет. Анна семенила за ней, как преданная собачонка.

Маргарита сидела в прежней позе и, кажется, не заметила исчезновения свекрови.

– Дядя Вася, вы чего сюда явились? – вполголоса спросила я шефа. – И почему у вас телефон не отвечал?

– Погоди, тезка, – отмахнулся он. – Потом, все потом… тут такие дела, понимаешь…

Он подошел к дивану, наклонился над заказчицей и проговорил таким тоном, каким обычно разговаривают с больными детьми:

– Маргарита Сергеевна! Это я, детектив Куликов! Вы меня узнаете?

Маргарита не шелохнулась, и не один мускул не дрогнул на ее когда-то красивом лице.

Это была не женщина, а совершенная развалина. Ничто в ней не напоминало ту высокомерную светскую даму, хозяйку жизни, которая несколько дней назад пришла нанять нас с дядей Васей для поисков пропавшей горничной.