Галина Куликова - Фантом ручной сборки

— Инга, — с нажимом произнес Григорьев, не сделав ни шагу ей навстречу. — Я так сожалею…

«Интересно, — подумала она отстранение. — Он сожалеет потому, что решил расстаться, или, наоборот, понял, как ему без меня плохо?»

— Мне так плохо без тебя! — тотчас пояснил он. — У людей семьи, дети, планы… Ау меня — ничего. Когда ты ушла…

— Вообще-то, это ты ушел, — перебила Инга, не в силах простить ему ту сцену в квартире Верлецкого, когда он сначала бегал за ней с полотенцем, а потом гордо удалился, хлопнув дверью и не пожелав выслушать элементарные объяснения.

— Я понял, что должен был хотя бы выслушать тебя!

Инга смягчилась. Надо же — они даже думают с ним одинаково. Может быть, Григорьев — все-таки ее судьба? От него веет чем-то родным и привычным. Если бы не Надя…

— Даже не знаю, что тебе сказать, Борис, — пробормотала она.

— Не нужно ничего говорить! Я прошу тебя подумать.

— О чем? — удивилась Инга.

— О моем предложении.

Он достал из кармана бархатную коробочку и открыл ее. Инга увидела обручальное кольцо и помертвела. Нет! Она не способна принять такое решение в тот момент, когда ее жизнь, может быть, висит на волоске.

— Оно останется у тебя, — непреклонным тоном заявил Григорьев. — Ты подумаешь и скажешь мне, согласна ли его носить? Хорошо?

— Хорошо, — кивнула Инга, отчетливо понимая, что ее не трогает это не слишком романтичное предложение.

Как будто он предлагал ей компенсацию за нанесенное оскорбление. Или она несправедлива, и Григорьев давно собирался предложить ей руку и сердце именно в день рождения?

Он все-таки подошел, взял ее ладонь и поцеловал. Ничто в Инге не шевельнулось. Впервые перед ее мысленным взором не промелькнули занавески в горошек и детские мордашки за кухонным столом. столом. Вероятно, Григорьев это почувствовал и поспешил уйти. На прощание он бросил на нее тоскливый взгляд и громко вздохнул.

После его ухода Инга тоже вздохнула. Ей даже не хотелось разворачивать упаковку. Что за радость от подарка, преподнесенного с такой скорбью? Подумав, она положила коробку в сумку, решил подождать до дома. Там, в компании Таисии она все как следует обмозгует.

То Степанцов, то Бумекой время от времени заглядывали в ее кабинет. Часов в девять зашел Треопалов и спросил:

— Подбросить вас до дома?

— Нет-нет! — Инга захлопала крыльями, словно птица, сбитая камнем с ветки. — Я еще задержусь. Мне работать и работать! Не беспокойтесь, я уже привыкла поздно возвращаться.

— Ну что ж? — Треопалов повеселел. — Особо не засиживайтесь, отдыхать тоже когда-то надо!

Она услышала, как он запирает кабинет и его шаги удаляются по коридору. Надо проверить — уедет он или же останется стеречь в машине в надежде увидеть своими глазами, когда она покинет здание?

По заведенной традиции Инга подобралась к окну, только свет не выключила — пока еще нельзя. Треопалов сел в машину, завел мотор и уехал.

Инга вздохнула с облегчением и только тогда погасила лампу. Сидеть в темноте ей казалось безопаснее — тебя с улицы не видно, зато ты сама контролируешь все подходы к зданию. Некоторое время она смотрела в небо, перевела взгляд на темные окна соседнего дома, потом стала сверлить глазами куст, за которым скрывалась металлическая дверь, и тут…

И тут заметила, что прямо под ним что-то шевелится. Черное и непонятное. Инга часто задышала, почувствовав легкий озноб. Неужели опять?

Что-то такое лезет из этой чертовой двери на ее голову!

Вглядываясь до боли в глазах, она наконец сообразила, что это ноги. Под кустом лежал человек и производил какие-то непонятные телодвижения.

Инга привстала на цыпочки, потом отодвинула жалюзи и прижалась носом к стеклу. Все равно непонятно — что он там делает, этот тип? Вот как будто рука. Приподнялась и опустилась. Жест показался Инге каким-то беспомощным. И только тут она сообразила, что человеку может требоваться помощь. Что, если он умирает?!

Она бросилась через коридор к охраннику и закричала:

— Пойдемте скорее, у нас на газоне какой-то человек лежит!

— Да пьяный, наверное, — неуверенно ответил тот и встал.

Ему совершенно не хотелось идти на улицу. Мало ли что там такое? Он отвечает за то, что происходит внутри медицинского центра, а не снаружи.

— Я сама схожу, вы только на крыльце постойте на всякий случай! — верно оценила его колебания Инга.

На это охранник согласился, так и быть. Они вдвоем вышли на крыльцо, и Инга побежала вниз по ступенькам. Уже на полпути она поняла, кто лежит на газоне. Поняла и охнула. Григорьев!

— Борис! — громко крикнула она и в ответ услышала стон.

Подбежала и упала перед ним на колени.

— Боже мой! —'простонал Григорьев. — Голова… Раскалывается…

— Сейчас, сейчас! — засуетилась Инга. — Все будет хорошо!

Она помогла ему сесть и крикнула охраннику:

— Позвоните в милицию, в «Скорую помощь»!

Сделайте что-нибудь!

Вместо того чтобы послушаться и немедленно бежать звонить, тот опасливо приблизился.

— А что случилось-то? — спросил он недоброжелательно.

— На меня кто-то напал, — простонал Григорьев. — По голове стукнули. Только не надо милиции. Я хочу домой. Отвези меня домой!

— Хорошо, хорошо»! — пообещала Инга, решив, что на него напал какой-нибудь из оживленных трупов, шатавшийся поблизости, Она не стала спорить с раненым и согласилась отвезти его домой. Тем более что он находился в сознании и нормально соображал.

— Караульте его! — приказала она охраннику и побежала в кабинет за сумочкой, где лежали ключи от машины и от квартиры. Вернулась и потребовала:

— А теперь помогите загрузить его в мои «Жигули».

Сопя, охранник подчинился, и они вдвоем усадили Григорьева на переднее сиденье. Инга пристегнула его ремнем безопасности и скользнула за руль.

— Как ты оказался на газоне?

Это был первый вопрос, который она задала ему после того, как автомобиль тронулся с места.

— Я решил постучать в окно и помахать тебе рукой. Мне хотелось увидеть выражение твоего лица. Ведь ты осталась один на один с обручальным кольцом. Я прошел по газону, и тут… На меня кто-то напал.

— Главное, крови нет, — заметила Инга. — И никаких других опасных симптомов. Да?

— Меня тошнит, — признался Григорьев. — И голова кружится.

Он откинулся на сиденье, закрыл глаза и начал постанывать. Когда они подъехали к дому? Инга спросила:

— Где ключи от квартиры?

— В кармане.

Она наклонилась и проверила его карманы.

Ключей не было.

— Ты мог их обронить? — И сама ответила:

Конечно, так и есть!

— А у тебя разве нету? — робко спросил Григорьев.

— Я их оставила на твоей тумбочке, когда уходила. Как это ты не заметил?

— Тогда отведи меня к себе, — еще более слабым голосом Допросил он.