Галина Куликова - Леди из нержавейки

Гость, которого он ждал, занимал весьма ответственный государственный пост и устранял все недоразумения, которые возникали в ходе ведения бизнеса. Их общего бизнеса. Он с самого начала настаивал на том, чтобы Ракитин держал его в курсе всех дел. После визита Густова Валентин Борисович никак не мог успокоиться. Он был не правомочен один принимать решения. А Густов требовал принять срочные меры. Пришлось звонить партнеру и просить о свидании.

Дома Ракитин переоделся в брюки и пуловер, позвонил жене и принялся растапливать камин. На столе уже стояли поднос с рюмками и простенькой закуской, большая хрустальная пепельница, зажигалка и пара свечей в массивных граненых подсвечниках.

Когда к дому подъехала машина, Ракитин мгновенно поднялся на ноги. Едва затих мотор, он уже открыл дверь и остановился на пороге, ожидая, пока гость поднимется на крыльцо. Тот вошел с улыбкой и поздоровался с хозяином за руку.

— Привет, Валентин. О, коньячок! Хорошо, что не валерьянка. Значит, ничего катастрофического, насколько я понимаю?

Степану Евгеньевичу Таволгину было около шестидесяти. Невысокий, кругленький и улыбчивый, он походил на Хрюшу. Наливные щеки и маленькие веселые глаза довершали иллюзию. Казалось, ничто не может заставить его впасть в уныние.

— Степан Евгеньевич, у нас проблема, — осторожно сказал Ракитин, как только пригубили коньяк.

— Это я уже понял. — Таволгин еще раз приложился к рюмке, зажмурился, потом открыл глаза и коротко спросил:

— Кто?

— Густов.

— Олег?! — Брови Степана Евгеньевича поползли вверх. — Чего он хочет?

— Он хочет невозможного.

— Давай поконкретнее, — поморщился тот. — Не виляй. Не надо меня готовить, как барышню к первому свиданию.

— Он желает, чтобы мы отдали долг партнерам во Флориде.

— До-о-олг? — протянул Таволгин. — А он его нашел, этот долг?

— В том-то все и дело, — возбужденно заговорил Ракитин, отбросив показную сдержанность. — Густов считает, что ловля курьера — дело слишком шумное. Что мы привлекаем к себе чересчур много внимания. — Он понизил голос до шепота:

— Ему пришлось избавиться от двух человек.

Таволгин хмыкнул:

— Это его работа. Для того и нанят был. Лучший специалист, елки-палки! С чего он вдруг разнылся?

— Он не разнылся, а просто… просто озверел. Стал наезжать на меня. Говорит, слишком много следов по одному делу. Он не привык так работать.

— Пусть все подчистит — и дело с концом.

— Я то же самое ему сказал.

— А он что?

— А он ответил, что из-за нашей жадности может накрыться весь бизнес.

— Из-за нашей?

— Ну, из-за моей!

— Не «ну», Валентин. Густов ничего не должен обо мне знать. Никто не должен.

— Я просто оговорился, — смутился Ракитин.

— Ладно. А ты сам что думаешь?

— Если мы хотим защититься со всех сторон, то лучше, конечно, поступить так, как он говорит. Но дело ведь не только в том, что придется отдать свои деньги.

— Я знаю, в чем проблема. Чтобы приготовить посылку и найти нового курьера, понадобится много времени. А американцы требуют свою долю прямо сейчас. Хотя это был их курьер.

— Но он до пункта назначения не добрался, — пробормотал Ракитин.

— Это вовсе не означает, что мы причастны к его исчезновению.

— Мы тысячу раз говорили, что риск должен быть общим, но когда дошло до дела, начались всякие сложности.

— И как ты предлагаешь поступить с Густовым?

— Я понятия не имею! — Ракитин нервно промокнул губы салфеткой.

— Вот что. Скажешь ему, что мы прекращаем поиски курьера. Пусть ляжет на дно. Найдешь другого человека.

— Вы шутите, Степан Евгеньевич? Специалисты такого уровня на дороге не валяются. Где же я его найду?

— Ты меня спрашиваешь? Ну-ну, Валентин. В момент, когда жизненный уровень граждан упал до предела, задавать подобные вопросы по меньшей мере смешно.

— Хорошо, — кивнул Ракитин. — Я дам Густову команду лечь на дно.

— А если он этим не удовлетворится и будет настаивать на том, чтобы мы вернули американцам деньги, — светским тоном сказал Степан Евгеньевич, — убери его.

Ракитин едва заметно поежился.

— Или ты тоже считаешь, что надо возместить американцам их потери?

— Да нет, я как раз наоборот…

— Ну, вот и решили. Поеду-ка я домой, Валентин. Хоть у тебя здесь и уютно, но чем меньше я буду светиться, тем лучше. — Он растянул губы так, что щеки врезались в глаза, и тряско рассмеялся:

— Ты меня компрометируешь!

Ракитин слабо хохотнул в ответ. Сейчас этот тип отправится домой, возвратится к своей респектабельной жизни. А ему придется утрясать все проблемы лично. Когда Таволгин отбыл, хозяин дома схватился за телефон. Он собирался сразу же расставить все точки над "i", переговорив с нужными людьми. Он не хотел, чтобы Олег Густов со своей опасной улыбочкой из-под усов завтра утром снова появился в офисе фонда.

— А где ребята? — спросила Полина, водружая на стол сумки с продуктами.

— Левка отправился утрясать вопрос о продлении аренды лаборатории.

— А Виктор?

— Ушел, — коротко ответил Глеб.

— Куда это? Мы ведь договорились, что он не будет больше рисковать и выходить на улицу! — возмутилась Полина.

— Знаешь, мы тут подумали и решили, что мне с моим скудным опытом секретаршу не охмурить, — соврал Глеб. — Левка со своими завиральными теориями относительно знакомств тоже внушает определенные опасения. Так что остался один Витька. Да не волнуйся ты так! — участливо сказал он, заметив, как побледнела Полина. — Он не собирается входить прямо в офис. Подкараулит девицу на улице. Уж она-то точно не в курсе махинаций, которые проворачивает верхушка фонда. И лицо Виктора, ежу понятно, ей совершенно незнакомо.

Глеб врал самым наглым образом. На самом деле Виктор находился в этом же здании этажом ниже — он вместе с Левкой ушел к хозяйственникам. Так что первоначальный план оставался в силе. Именно Глеб должен был ехать в «Линию добра» и охмурять секретаршу. Но ему захотелось проверить — правда ли, что его сестрица втюрилась в Виктора? Если это действительно так, она сейчас взовьется до потолка.

— С какой это стати вы все перерешали без меня?! — закричала Полина, топнув ногой. Изумленный Глеб заметил, что на глаза у нее даже навернулись слезы. — Вы, мужики, всегда так: ни о чем с вами нельзя договориться! А ты? Как ты смеешь рисковать своим лучшим другом только потому, что до сих пор не научился флиртовать с бабами?

— Что это ты так раскудахталась? — ехидно спросил Глеб.

— Ничего! — Полина развернулась и пошла к выходу.

— Куда ты?

— Забыла купить молоко, — не оборачиваясь, буркнула она.

— Будь осторожнее! — крикнул Глеб и посмотрел на часы. У него в запасе было еще минут пятнадцать.