Галина Куликова - Муха на крючке

— Наверняка ты жрешь только кошачьи консервы! — вздохнула Василиса и надела через голову маленькую сумочку. Она всегда носила ее на боку, чтобы никакой негодяй не сумел вырвать ее из рук.

Мочалко до сих пор не появился и не звонил, поэтому Василиса решила, что спокойно может прогуляться до соседнего супермаркета.

— Итак, что тебе купить? «Вискас» или «Лапку»? Может быть, тебе нужен корм для особо привередливых котов? Или специальный корм для котов частных детективов?

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появилась пара коренастых парней в темных очках. Василиса невольно попятилась. Ну у Арсения и клиенты!

Не здороваясь, парни вошли внутрь и плотно прикрыли за собой дверь.

— Ты кто? — вкрадчиво спросил один из них, снимая очки. Глаза у него оказались круглыми и черными. Кроме того, для такой большой рожи они были слишком маленькими и напоминали дырки от пуль, проделанные метким стрелком по обеим сторонам носа.

Василиса уже допятилась до подоконника и теперь присела на него. Окно было распахнуто в пустоту. Седьмой этаж все-таки. Она оглянулась через плечо и поежилась — далеко внизу по шоссе неслись разноцветные машинки.

— Кто я? — растерянно переспросила она. — Как кто? Мочалкина секретарша.

Типы изумленно переглянулись.

— Ее фамилия — Мочалкина, — наконец догадался тот из типов, который снял очки.

— Секретарша, значит, — многозначительно протянул второй зловещим голосом. — Тем лучше. Начнем с нее? — спросил он напарника.

Желудок Василисы тут же свернулся трубочкой в предчувствии беды.

— Сначала все обыщем. Здесь должен быть сейф или тайник.

Василиса еще раз выглянула в окно.

Справа на расстоянии вытянутой руки уходила вниз широкая водосточная труба. Кроме нее, ничто не оживляло стену — ни одного балкона или выступа. Даже карниза вокруг этажа — и того не было. Мерседес тоже запрыгнул на подоконник и полез к Василисе на руки. Она с благодарностью прижала кота к себе. Тем временем опасные посетители с завидной методичностью разоряли офис Кудесникова. На пол летели блокноты и папки.

Тип в очках, изрядно взмокший и встрепанный, в какой-то момент распрямился и, достав сигарету, жадно затянулся, потом двинулся в сторону Василисы.

— Может, добром скажешь, где он ее спрятал? — прошипел он.

— Я не в курсе, — пролепетала Василиса. — Я Мочалкина секретарша.

Тип оскалился и без предупреждения воткнул окурок прямо Василисе в руку. Взвизгнув от боли, та подпрыгнула, подбросив вверх кота. Коротко мявкнув, Мерседес взбрыкнул в воздухе, потом впился когтями в грудь подвернувшегося бандита. Его жирная мохнатая туша поехала вниз, с треском раздирая рубашку.

Бандит отшатнулся, молотя руками перед собой. Мат полился из него, как песня.

— Ах ты, зараза! — закричал второй тип и выхватил пистолет. Почти бесшумно ствол выплюнул пулю, и подоконник рядом с Василисой взорвался маленьким фонтанчиком бетона.

Ни секунды не раздумывая, она сначала встала на подоконнике на четвереньки, потом поднялась, присела и, сгруппировавшись, прыгнула в окно. Короткая широкая юбка взметнулась вверх. Через секунду она уже обнимала руками и ногами водосточную трубу и вертела задом, пытаясь скользнуть вниз. Однако у нее это плохо получалось. Вдобавок ко всему оказалось, что труба нагрелась на солнце и теперь невыносимо жгла ей живот. Преодолев всего один этаж, Василиса завопила не своим голосом:

— Снимите меня! Снимите меня!

Поскольку на улице было жарко, почти все окна в здании были распахнуты, и отовсюду моментально повысовывались головы. Голова, которая очутилась к Василисе ближе всего, разинула рот.

— Да снимите же меня! — заверещала секретарша пуще прежнего.

Голова скрылась и почти тут же появилась снова. Теперь перед ней торчала видеокамера.

— Снимаю! — закричал кретин, улегшись животом на подоконник. — Это для рубрики «Слабо?», я правильно понял?

Вспотевшее тело Василисы начало рывками скользить вниз. Проезжая мимо кретина с камерой, она обозвала его неприличным словом и тут же ободрала живот в том месте, где куски жести были неплотно подогнаны друг к другу.

— Я истекаю кровью! — жалобно кричала Василиса, чувствуя, что еще немного, и она сорвется с проклятой трубы и достигнет асфальта, что называется, своим ходом. Головы, которыми был утыкан теперь весь фасад, наперебой подбадривали ее, обещая скорое освобождение. Кто-то сердобольный потыкал в нее палкой от швабры.

Внизу завыла пожарная сирена. Примерно на уровне третьего этажа Василиса почувствовала, что под нее подставили лестницу. С проворством обезьяны она начала спускаться вниз, но на середине пути уперлась задом в каску пожарника. Паникующая жертва изо всех сил лягнула спасителя ногой. Пожарнику это не понравилось, и он ущипнул завизжавшую Василису за ягодицу. Кончилось тем, что они подрались. Схватка была жаркой и длилась до тех пор, пока к месту происшествия не подогнали еще одну пожарную машину и не выдвинули вторую лестницу. Драчунов с трудом удалось разнять.

— У нее крыша поехала! — оправдывался пожарник, с которым Василиса сцепилась в воздухе. — Вы только посмотрите на нее!

Взбешенная и раскрасневшаяся Василиса, встрепанная и окровавленная, горящими глазами шныряла по сторонам. Почти тотчас же она заметила в толпе бандитов, из-за которых ей пришлось совершить головокружительный спуск.

— Ага! — завопила она, уверенная, что при таком скоплении народа они ничего ей не сделают. — Вы еще пожалеете, что встретились со мной!

Издав боевой клич, Василиса бросилась на обидчиков головой вперед, однако по пути ее перехватили санитары и быстро прикрутили к носилкам. После укола она сделалась вялой и с трудом держала глаза открытыми. По дороге в больницу санитары не обращали на нее внимания и рассказывали друг другу пошлые анекдоты, хохоча и хрюкая.

В мрачном приемном покое Василису перевалили на каталку и задвинули к стене в коридоре.

— Ждите, — сказали ей.

Будь у нее силы, она бы сбежала, но укол все еще действовал. Мимо постоянно ходили люди, некоторые задевали ее локтями, и только один при этом пробормотал неразборчивое извинение. Через некоторое время к каталке приблизился довольно странный юноша в круглых очках. Глаза его тревожно блестели.

— Жизнь прекрасна! — заявил он, вцепившись в бортик каталки побелевшими пальцами. — Что бы ни случилось, надо жить.

Василиса была с ним абсолютно согласна.

Не обращая внимания на ее бурное одобрение, юноша продолжал:

— Жизнь дается человеку один раз. И прожить ее нужно так…

— Мальчик, ступай отсюда, — пробормотала Василиса. «Может быть, безвредного психа врачи выпустили погулять по коридорам?» — подумала она. Юноша между тем даже не собирался следовать ее совету.