Галина Куликова - Пакости в кредит

Когда на сомкнутые веки Романа Елисеева пали первые солнечные лучи, он вынырнул из утреннего сна и тут же вспомнил, что непременно должен сообщить жене о том, что уходит от нее навсегда. Он хотел совершить сей беспримерный подвиг еще накануне вечером, но струсил и после того, как легли спать, целых пятнадцать минут страшно переживал по этому поводу. А потом неожиданно для себя заснул, так как Софья еще ничего не знала, а в постели было уютно до сладости.

Сейчас же Роману до смерти не хотелось, чтобы жена обнаружила, что он проснулся, и заговорила с ним. Поэтому, спрятав голову под одеяло и сделав стыдливую щелку, он принялся наблюдать за тем, как Софья, словно художник, охваченный творческим порывом, короткими мазками пудрит лицо. «Сейчас подкрасит губы и уйдет, — отрешенно подумал Роман. — Вероятно, все это я вижу в последний раз».

Недавно другая женщина решила, что Роман очень подходит ей в качестве спутника жизни, и проявила поистине невероятную активность, чтобы добиться от него взаимности. Перед столь бурным натиском чувств Роман, естественно, не устоял. Другая носила жаркое имя Роза и казалась ему костром, пламя которого отныне будет неутомимо отапливать его жизненное пространство.

Теперь, когда в его жизни появилась Роза — женщина-вулкан, женщина-обещание, — Софья казалась ему настоящим норвежским сугробом. Ему так и не удалось растопить кусок льда в ее сердце. Даже внешне его жена разительно отличалась от новой пассии. Роза была брюнеткой с перчинкой в низком голосе и обладала всеми атрибутами шикарной женщины.

Светленькая же Софья со своей короткой стрижкой и блеклыми конопушками носила по большей части безликие деловые костюмы и уже три года занимала должность менеджера по работе с клиентами в маленькой рекламной фирме, где накапливала опыт и завоевывала авторитет, рассчитывая сделать нехитрую карьеру. Ни разу за все время их брака она не выкинула ни одного фортеля, который обнаружил бы ее слабости или скрытые пороки.

Все в Софье было умеренным и приятным взору. В преддверии разрыва Роман постарался выпестовать в себе чувство отторжения этой ее умеренности и усредненности. Поэтому сразу после ухода жены он отправился на кухню варить сосиски и распалять себя перед неизбежным скандалом. Потом решил, что не выдержит скандала, и позвонил Розе посоветоваться. Та заявила, что он должен быть холоден, как норвежский сугроб, и не позволять втягивать себя в оскорбительную перепалку.

— Просто скажи ей все, что ты думаешь о вашем неудавшемся браке, — велела она.

Поразмыслив, Роман решил, что лучше уж он скажет то, что сама Роза думает о его неудавшемся браке. По крайней мере ему эти доводы казались чертовски убедительными.

* * *

Креативный директор Вася Капитанов уже поджидал Софью в коридоре рекламного агентства.

— Сонечка! — бросился он к ней, размахивая несколькими неаккуратно сложенными листами. — Ты разговаривала с тем длинноносым типом, который заказал ролик?

— Разговаривала, — коротко ответила она, поправляя ворот строгого пиджачка.

— Ну и как ему моя мыслишка?

Софья вздохнула. Вася Капитанов генерировал идеи, большая часть которых напоминала бред сумасшедшего. На сей раз речь шла о видеоролике для новой сети магазинов «Зимняя сказка», торгующих шубами и дубленками.

— Которая мыслишка? — спросила Софья, открывая свой кабинет.

— Ну, про сказочных персонажей, которые заблудились в лесу! Буратино, Дюймовочка там, Кот в сапогах… Что он сказал?

— Он сказал, что с котом получается безобразная двусмысленность. Зрители могут подумать, что магазины собираются торговать кошачьим мехом.

— Кота можно убрать, — уныло предложил Капитанов, темнея лицом.

, — Кроме того, — добила его Софья, — Буратино деревянный, ему по определению не может быть холодно. Послушай, Вася, подбери мне сценариста, и пусть он придет сегодня после обеда.

— Хорошо-хорошо, но у меня есть еще мысль… — начал Капитанов, и в этот момент в кабинет ворвался пылающий негодованием девятнадцатилетний пухлощекий и кареглазый курьер Веня Акулов.

— Софья Николаевна! — закричал он страшным голосом. — Я не буду таскать ваши коробки! Я курьер, а не грузчик. На мне сегодня новая куртка, я не стану ее пачкать!

— Сними куртку, — посоветовал Капитанов.

— Сними?! На улице, между прочим, мороз!

— Не таскай мои коробки, — разрешила добрая Софья.

— А Степаныч говорит — таскай! Говорит, если я откажусь, он лишит меня годовой премии…

— Он тебя просто пугает, — отмахнулась Софья. В это время на пороге возник дизайнер Леша Шагалов. Одновременно на столе зазвонил телефон, причем так громко, словно кто-то завопил не своим голосом.

— Алло! — Крикнула Софья, поддаваясь всеобщему ненормальному оживлению.

— Это я, — раздался из трубки голос ее мужа Романа. — У меня для тебя важное сообщение.

— Я принес картинку, — сказал Леша, не обращая ровно никакого внимания на телефонный разговор, и протянул Софье через стол листочек с какой-то желто-розовой фитюлькой.

— Ты не мог бы позвонить попозже? — спросила Софья мужа, отбиваясь от Шагалова, который совал ей свое творение прямо в нос. — У меня начало рабочего дня, много проблем…

— Я с тобой развожусь, — будничным тоном заявил Роман, явно не собиравшийся перезванивать. — Я думаю, довольно нам притворяться и изображать образцовую семью. Ты слишком занята собой и не в состоянии сделать наш общий дом тем местом, где мне хотелось бы проводить все свое свободное время…

Вася Капитанов, остервенело листавший записную книжку, неожиданно вскинулся и, приблизив к Софье свое широкоскулое лицо, громким шепотом сообщил:

— Насчет сценария я позвоню Кущенко. Ку-щен-ко! — повторно он по слогам, уверившись, что Софья смотрит сквозь него и явно ничего не понимает.

Веня, разрумянившийся еще сильнее, оттолкнул его плечом и заявил:

— В общем, я поехал за пакетом, а насчет моей премии вы со Степанычем сами разбирайтесь!

— Я позвонил тебе по телефону специально, чтобы избежать ненужных возражений, — говорил Роман онемевшей жене тоном, каким киношные миллионеры рассказывают друг другу о своих победах на поле для гольфа, — легким и непринужденным. — Последний месяц показал, насколько мы далеки друг от друга. Ты так погружена в свою работу…

— Но другие женщины тоже работают! — обрела наконец голос Софья.

— Розовая — это сосиска, — громким шепотом пояснил Леша Шагалов, взяв свое творение за уголки и прислонив к животу, словно наглядное пособие.

— А можно я привезу пакет и сразу уеду? — спросил Веня, молодыми наглыми глазами глядя на всех присутствующих по очереди. — Мне курсовую сегодня сдавать.