Галина Куликова - Правила вождения за нос

В руках у него была небольшая сумка. В ней лежали отмычки и завернутая в материю обувь, которую визитер снял перед дверью. Теперь он был в новых теннисных туфлях. Осторожно ступая, незнакомец двинулся к двери в ближайшую комнату. Приоткрыл ее и долго стоял, вглядываясь в темноту, пока не понял, что внутри никого нет.

Он пошел дальше, в следующую комнату, и здесь обнаружил Стаса. Тот лежал на спине и тихонько похрапывал.

Свет фонарей проникал через окна и обливал спящего мутно-желтой жижей. Электронные часы с подсветкой стояли в изголовье кровати. На полке справа горел «глазок» видеомагнитофона. Мужчина в теннисных туфлях достал из кармана леску, намотал оба конца на руки в мягких перчатках и, встав одним коленом на кровать, молниеносным движением накинул леску на шею Стаса, приподняв его голову.

В следующее мгновение кто-то схватил убийцу сзади за горло. Тот инстинктивно вскинул руки, чтобы освободиться. В комнате вспыхнул свет. Стас сидел в кровати, вращая глазами. Волосы его были всклокочены, на шее отчетливо выделялась тонкая белая полоса от лески. Пучков крепко держал незнакомца, Таганов же навел на него короткоствольный пистолет и щурился, будто прицеливаясь и собираясь стрелять.

— Кажется, я заснул, — пробормотал Стас, спуская ноги с кровати. — Господи, он ведь меня чуть не прикончил!

Я с самого начала знал, что он сволочь.

Он поднялся на ноги и посмотрел прямо в лицо Захару Горянскому. Тот оскалился и рванулся изо всех сил. Шагнувший вперед Таганов ткнул дулом ему в печенку.

— Стой, гнида, а то прострелю что-нибудь! Стой, сказал!

— Смотри-ка, а где же рыжая борода? А массивные очки? — с преувеличенным удивлением спросил Стас, хватая телефон и набирая номер.

Настя, сидевшая внизу, в машине охранников, через две минуты уже вошла в квартиру.

— Захар? — испугалась она. — Это тебя они поймали?!

— Это ошибка, — тут же заявил Горянский, который при виде Шороховой начисто стер с лица злобное выражение и изобразил оскорбленное достоинство. — Настя, выслушай меня.

— Здесь все записано, яхонтовый ты мой, — ухмыльнулся Таганов, показывая на странного вида устройство, стоявшее на полке. Его яркий «глазок» Горянский принял за глазок видеомагнитофона. — У нас фирма богатая, обзаводимся постепенно всякими фенечками. Не то что ты.

Отмычка да леска — вот и вся твоя экипировка, киллер хренов. Мы, как дураки, спрятались, Стас делал вид, что знать о нашем присутствии не знает, — думали, может, у тебя есть какое-нибудь хитрое прослушивающее устройство. Сидели мышками. И, выходит, зря. Лучше бы чаю попили всей компанией.

— У него даже не хватило воображения изобрести еще один несчастный случай, — сказал Стас, с ненавистью глядя на Захара, которого Пучков с Тагановым принялись проворно прикручивать к венскому стулу. — Мог бы связать меня сонного, а потом засунуть в глотку фаршированную оливку. У меня в холодильнике всегда есть баночка.

Я бы задохнулся, а ты бы потом веревки развязал — и все, дело в шляпе. Умер при неосторожном употреблении пищи в лежачем положении. Газетку бы сунул мне в руки.

Будто я читал на сон грядущий новости и жрал оливки.

Что же ты, Захар? Фантазия совсем иссякла?

Горянский уставился на аппарат, который зафиксировал его появление в комнате и все, что происходило в дальнейшем. Чтобы он особо не напрягался, Таганов решил развеять все его сомнения. Вытащил из прибора крохотную кассету, вставил ее в специальный блок и понес к видеомагнитофону. Через пару минут на экране появилась дверь комнаты. Кадры были светлые, словно снимали днем. Вот дверь открылась, и криминальный сюжет пошел своим чередом. Когда Захар набросил на шею спящего леску, Настя вскрикнула и, кинувшись к Стасу, прижалась к нему всем телом, словно хотела защитить.

— Зачем он это сделал? — прошептала она.

— Сейчас разберемся.

Таганов выключил магнитофон и, с усмешкой покрутив перед носом у Горянского кассетой, спрятал ее в нагрудный карман.

— Нет, но я-то какой молодец! — похвалился Пучков, прохаживаясь гоголем по комнате. — Это я нарисовал верный морально-психологический портрет убийцы и спрогнозировал его сегодняшнее покушение на Стаса. А нас с тобой, Саня, наш герой, наверное, поджег бы прямо в офисе. А то слишком много возни, если мочить всех по очереди.

Настя беззвучно открывала и закрывала рот, пытаясь что-то сказать, но так и не справилась с изумлением.

— У парня полетели тормоза, — пояснил Стас, обняв ее за плечи. — Когда ты ему сегодня рассказала про мальчика-инвалида, он решил: прежде чем расправляться с ребенком, надо угробить всех нас, потому что в противном случае мы найдем еще какого-нибудь свидетеля. Милиция ведь его не разыскивала в связи с серией так называемых несчастных случаев. По-настоящему его разыскивали только мы. Только мы представляли для него настоящую угрозу. И еще Руслан Фадеев. Сначала-то он нацелился на одного Руслана, но, когда дело не выгорело, пошел, что называется, вразнос.

— Да уж, — пробормотал Пучков. — Столько бессмысленных убийств! Это надо совершенно чокнуться от страха.

— Захар, — пискнула Настя, обретая дар речи. — Ты — убийца?!

У привязанного Захара была такая серьезная физиономия, словно он пришел на защиту диссертации. Стас не выдержал и рассмеялся. Захар драматически вздохнул и покачал головой:

— Не слушай их, дорогая моя. Эти трое просто параноики, которые не смогли найти настоящего преступника и накинулись на меня.

— Но ты хотел убить Стаса!

— Ничего подобного, — живо возразил тот. — Я просто хотел связать его, вот как меня сейчас связали, и поговорить. Я все это сделал из-за тебя, Настенька! Я ревновал.

Хотел заставить его отказаться от тебя! Но я бы не сделал ничего такого.

— Да что ты говоришь! — поцокал языком Стас. — Святая невинность! Ты меня ни с кем не перепутал? Попугать ты хотел Пашу Локтева. Но потом что-то на тебя нашло, затмение какое-то, да, Захар? И ты, вместо беседы по душам устроил маленькое аккуратное убийство. Самое первое и потому самое трудное. Ты думал, что сможешь потом все забыть, но ничего не получилось. Это первое убийство довернуло твои мозги и изменило тебя навсегда. Ты сделался социально опасным типом, что и доказал не так давно в полной мере.

Захар смотрел на Стаса, как смотрит хороший учитель на тупого ученика, — с жалостью во взоре.

— Настенька, ты ему веришь? — спросил он.

— Да, — жестко ответила та. — Ему я верю. А тебе нет.

— Сучка ты, — внезапно произнес Захар без всякого выражения. — Жаль, что мне не удалось тогда тебя прикончить.

Настя вздрогнула, но продолжала молча глядеть на Захара. Таганов с Пучковым замерли, словно зрители в цирке, заслышавшие барабанную дробь. Стас демонстрировал кривую ухмылку.