Галина Куликова - Синдром бодливой коровы

Настя взяла записную книжку и позвонила Макару на мобильный. Ответил смутно знакомый мужской голос. Это был кто-то из своих, но не Макар.

— Кто это? — поинтересовалась Настя, совершенно отчетливо чувствуя душевный дискомфорт.

— А вы кто?

— Настя Шестакова.

— Настя, ты? Это Сева Маслов. Макар недавно заезжал, оставил в офисе свою барсетку, в ней лежал сотовый, так что…

Сева работал с Макаром в одной юридической конторе. Они с женой нередко приезжали к Мерлужиным на выходные, и Настя участвовала в совместных посиделках на веранде, затянутой сеткой от комаров.

— Привет! — слегка недоумевая, поздоровалась Настя. — А позови, пожалуйста, Макара.

— Я не могу, — ответил Сева. И, помолчав некоторое время, неловко добавил:

— Макар погиб, Настя.

— Что?!

— Погиб, умер. Несчастный случай.

— Я не могу поверить…

— Какой-то джип выскочил на встречную полосу, и… Шофер был под градусом. Так что не думай, будто Макар сам.

Настя вообще ничего не думала. В голове у нее было пусто, как в американской тыкве, выдолбленной накануне Хеллоуина.

Положив трубку, она некоторое время сидела на диване, тупо глядя в стену. Поверить в то, что произошло, было трудно. Вот только что по соседству жила довольно молодая и вполне жизнеспособная семья, и вдруг — бац! — ее будто смело с лица земли.

Настя решила заехать к Маслову на работу и поговорить с глазу на глаз. Немного придя в себя, она села за руль и двинулась в Москву Сева встретил ее на пороге кабинета и под руку подвел к креслу, как будто это она была вдовой. Он ворошил оранжевые кудри и повторял одно и то же:

— Ты только не волнуйся.

— Послушай, Сева, у меня к тебе один вопрос, — вклинилась в его причитания Настя. — Ты слышал о «КЛС»?

— Что это такое? — Тот удивленно приподнял рыжие островки, считавшиеся бровями. — Что-нибудь типа ЛСД?

— Да нет. Вероятно, это какая-то фирма. Или учреждение. Служащие «КЛС» одеваются в бело-синюю форму и ездят на микроавтобусах.

— Господи, а зачем тебе эта «КЛС»? — Маслов развел руки в стороны. Выразительные жесты были частью его профессии.

— Мне надо, — уперлась Настя. — Я видела, как микроавтобус этой фирмы приезжал к Макару на дачу.

И Макар сказал, что это связано с работой.

— Ой, не знаю, Настя! — растерялся Сева. — Может быть, Макар вел какое-то дело по этой «КЛС»?

— А посмотреть… Посмотреть ты не можешь? Мне правда очень надо! — Настя умоляюще сложила руки перед собой.

— Ну, ладно. — Сева поднялся. — Сиди тут. И тихо сиди. Хочешь, съешь шоколадку.

Настя согласно закивала. У Маслова на столе стоял широкий стеклянный стакан с маленькими шоколадками. За те полчаса, которые хозяин кабинета отсутствовал, она уничтожила их все, скатав фантики в большой разноцветный мячик.

— Ничего не нашел, — сообщил Сева, возвратившись. — Может, он просто так сказал тебе, что это связано с работой?

— Может быть, — промямлила Настя. Ей не очень хотелось рассказывать про сеанс гипноза и его результаты. Однако о записке Любочки со словами «Меня хотят убить» она не рискнула умолчать.

— Ты не мог бы передать ее куда следует? — с надеждой спросила Настя.

Когда она показала ему записку и объяснила, как та попала к ней. Сева стал похож на грозовую тучу. Он нахмурился, надулся и принялся бегать по кабинету, вертя записку в руках и бормоча что-то нечленораздельное.

— Ладно! — возвестил он наконец. — Я, конечно, передам ее милиции. Если ты понадобишься, тебе позвонят. Только оставь номер своего мобильного.

— У меня нет мобильного, — призналась Настя.

Сева, привыкший к своей трубке, словно к зажигалке в кармане, удивленно воззрился на нее.

— Ну… — пробормотал он, — тогда оставь номер того телефона, по которому тебя можно найти.

— Вот. — Настя принялась быстро писать. — Как правило, я ночую в квартире или на даче.

Она подала ему клочок бумаги, который Сева тщательно спрятал в бумажник вместе с Любочкиной запиской.

— Ты будешь на похоронах? — спросил он напоследок.

— Я еще не знаю, — уныло ответила Настя, которую до обморока пугали кладбища.

На следующий день она перезвонила Севе и спросила, отдал ли он записку и как на нее отреагировала милиция?

— Они не станут возбуждать уголовное дело на основании этой записки, — мрачно заявил Сева. — Она могла быть написана когда угодно. Ты ведь не видела, как Любочка писала эти слова, верно?

— Я просто не обратила внимания.

— И вы находились в общественном месте, ей ничто не угрожало.

— Хочешь сказать, меня даже не вызовут на допрос?

— У них есть ее предсмертное письмо. Уже провели экспертизу и доказали, что оно подлинное.

— Но…

— Настя! — проникновенно сказал Сева. — Я советую тебе успокоиться. Уверяю: ты сделала все, что полагается в таких случаях. Остается только оплакивать наших друзей.

Настя не желала оплакивать друзей, зная, что в деле осталась одна неясность. У этой неясности даже было название — «КЛС». Выяснить, что это такое, не удавалось никакими способами. Однако Настя предпринимала попытку за попыткой, просматривая телефонные книги, бизнес-справочники и журналы.

Люся была в курсе всех событий. Обремененная двумя малолетними отпрысками, она вот уже третий год сидела дома, охотно исполняя роль домашней хозяйки.

Всякие новости извне она принимала и переваривала жадно, словно голодная кошка мясные обрезки.

— У тебя есть два пути, — сказала она, когда разговор в очередной раз зашел о таинственной «КЛС». — Ты можешь обратиться к детективам и заплатить за то, чтобы они нашли эту загадочную фирму. Или можешь позвонить своему Владимиру, чтобы он еще раз тебя загипнотизировал.

— Зачем? — опешила Настя.

— Ты ведь хорошо видела микроавтобус, — терпеливо объяснила Люся. — В твоем подсознании наверняка застрял его номер. Под гипнозом этот номер ты вспомнишь. А уж узнать, на какую фирму он зарегистрирован, даже я, наверное, смогу.

— Второй путь мне не очень нравится, — честно призналась Настя. — Для гипноза нужна спокойная обстановка. Значит, снова надо тащить Владимира к себе на дачу. Нет уж, лучше я обращусь к сыщикам.

— Долларов сто заплатишь, — предупредила Люся.

— Ну и заплачу! — уныло ответила Настя.

— Брось ты все это! — неуверенно сказала Люся. — Все равно уже ничего не вернешь и не поправишь. Ни Макара, ни Любочки больше нет.

— Люся, я точно тебе говорю: это темное дело.

— Тем более: зачем тебе в это темное дело лезть?

Некоторое время они препирались, но Настя продолжала стоять на своем.

— Вместо того чтобы орать, скажи, где мне взять сыщиков, разыскивающих фирмы с таинственными названиями?

— Купи газету с объявлениями, — посоветовала Люся.