Галина Куликова - Витязь в овечьей шкуре

— Давай посылочку, — велел Шевердинский, приземлившись на стул. — Отвезу тебя в твое Березкино и сразу поеду в Тимирязевскую академию.

Ольга сказала, что дело суперсрочное.

— Как мне тебя благодарить, Севочка? — воскликнула Наташа.

— Ну, это мы после обкашляем, — пообещал любимец женщин и, залив в рот полбутылки «Аква минерале», зажевал ее льдом. — Главное, ты правильно ставишь вопрос — благодарность я с тебя обязательно потом стребую. Сходишь куда-нибудь со мной — в ночной клуб потусоваться или в ресторан покушать под музыку.

— Хорошо, Севочка. — Наташа была готова на все, лишь бы он сделал, о чем его просили.

Всю дорогу до Березкина Сева рассказывал ей смешные истории, которые случались с ним, как правило, в моменты бурного ухаживания за женщинами, а Наташа думала только об убийце. Ей нельзя выдать себя. Он не должен знать, что она уже догадалась. Его следует напугать, намекнув, что она вот-вот догадается. Непростая задачка!

Покровский курил на крыльце и, когда Наташа вышла из машины, затоптал окурок и спустился к ней.

— Вы все-таки вернулись, — сказал он без всякого выражения.

Он вроде бы совсем не обрадовался, хотя она на это надеялась. И сердито спросила:

— А что, вы уже отдали вакансию кому-то другому?

— Архив — ваш, — коротко ответил он. — Хотите есть? Народ собирается ужинать.

— Да, — ответила Наташа. — Очень хочу.

На самом деле есть она не хотела, зато мечтала попасть за общий стол.

— Вы должны быть тронуты вниманием близких — они вас поддерживают.

— Конечно, — заметил Покровский. — Поддерживают. Но кто-то из них может оказаться убийцей. В голову лезут всякие нехорошие мысли.

— Андрей Алексеевич, — твердо сказала Наташа, останавливаясь прямо перед ним. — Вы не должны прятать голову в песок. Надо быть готовым к худшему.

— Черт бы вас побрал! — неожиданно воскликнул Покровский. — Вы что-то такое крутите-мутите. Вы кого-то подозреваете?

— Никого конкретно, — соврала Наташа. — Но это безусловно кто-то из своих. Как говорили в одном эротическом фильме — ставлю голову против задницы.

— Меня это измучило, — понизив голос, признался Покровский. — Моя жизнь остановилась, а милиция занимается каким-то дерьмом!

— Не волнуйтесь, из этого дерьма позже обязательно вылупится что-то стоящее.

— Спасибо на добром слове, — хмыкнул он и открыл дверь, пропуская ее в дом.

— Наташа! — обрадовалась Марина и помахала ей рукой со своего места.

Валера Козлов, испытывающий постоянный стресс на территории Покровского, вертелся на стуле, словно грешник на сковородке. Он рассеянно улыбнулся Наташе и снова углубился в горку тертой морковки.

— Отлично, что успели к ужину, потом не разогревать, — заметил Генрих и поставил на стол еще один прибор.

— Как город? — поинтересовалась Лина, подмигнув Наташе. Вероятно, таким образом она выражала ей свою женскую солидарность.

— Стоит, проклятый, — ответила та и накинулась на картошку.

От картошечки Генриха, поджаренной на сливочном масле с чесноком, любой гастрит подавал в отставку.

— А у нас тут грустно, — сообщил Вадим, медленно, по-лошадиному, пережевывая салат. — К нам опять наведывались следственные органы.

— Кстати, Андрюшка, ты отдал им ботинки? — спросил Стае. — Ну те, про которые ты рассказывал? Те, что Бубрик на дереве нашел?

— Отдал, — коротко ответил Покровский. — И ботинки отдал, и заколку в банке.

— Из-за этой банки даже я чувствовал себя глупо, — признался Вадим. — Как объяснить нормальному человеку, откуда она взялась?

— Им Гарик объяснил, — хмыкнула Лина. — Даже садовника затаскали! А уж с нас-то вообще не слезут.

— Мне кажется, что тут все дело в Андрее Алексеевиче, — осторожно сказала Наташа.

— Ясный пень, — подтвердил Стае. — В нем все дело. Около его дома промышляет преступник.

— Знаете, что я подумала? — Наташа отложила вилку и посмотрела на всех по очереди. — Я думаю, когда Алиса остановилась на той дороге и открыла дверцу, она ожидала увидеть совсем другого человека. И Люда тоже. Появление убийцы оказалось для них полной неожиданностью.

— Но вы же сами говорили, что они ему доверяли! — воскликнула Лина. — Убийце.

— Доверяли, я и не отрицаю. Абсолютно доверяли.

— Девушка говорит загадками, — недовольным тоном заметил Стае.

— Я сама еще не совсем разобралась, — смущенно ответила Наташа. — Но мне кажется, разгадка преступления просто носится в воздухе. Еще немного — и я все пойму.

— Милиция будет рада, — искренне заверила ее Лина. — Они сами в полном пролете. И не знают, что делать.

— Конечно, они не знают, — проворчал Генрих. — Потому что задумали пришить оба убийства Андрею Алексеичу, а у них не получается.

— Они точно подкапываются, — заметил Вадим. — Под Андрея. Я это чувствую.

— Так и было задумано, — снова подала голос Наташа. — Чтобы под него подкапывались. Но я спутала убийце все карты. У хозяина дома появилось алиби.

— Наташ, вы просто детектив какой-то, — сказал Стае. — Так рассуждаете обо всем! Я — адвокат и то не возьмусь распутывать все эти нагромождения ложных улик.

Наташа бросила на него быстрый взгляд и спросила:

— Тут главное — рассуждать логически.

— Вы что — рассуждали? — оживилась Лина.

— Ну да. И вот, кажется, начинает кое-что брезжить. Может быть, я завтра утром проснусь и — бац! — уже знаю имя убийцы.

— Не боитесь, что он вас.., того? — неожиданно спросил Валера Козлов. — Тоже отравит?

— Ну, пацан, ты вообще! — с деревянной улыбкой ужаснулся Стае. — Как то ружье в пьесе. Молчишь, молчишь, висишь себе на стене, а потом каак выстрелишь!

— Но я же еще ничего такого, — отступила Наташа. — Я просто так… И вообще — я могу есть консервы и кто меня тогда отравит?

Вадим рассмеялся и подчистил тарелку корочкой хлеба:

— Ну, здесь, в доме, вас никто травить не станет. Видите же, убийства выносятся за нашу территорию. Это тоже, наверное, что-то значит.

— Хорошо бы, преступником оказался кто-нибудь посторонний, — неожиданно высказалась Лина. — Бубрик, например. Отличная кандидатура.

Алиби у него нет. Это очень удачно.

— Но почему Бубрик? — робко вступился за художника его партнер по развлечениям Генрих Минц.

— Мало ли! Может, ему было завидно, что Андрей со вкусом одевается и у него женщины красивее. Он сначала стащил, его ботинки, а потом поубивал близких приятельниц.

— Душенька, прекрати нести ахинею! — одернул жену Вадим. — Это не повод для развлечения.

— Полагаешь, я развлекаюсь? — хмуро спросила Лина. — Да я в панике, — А ты, Андрей, почему молчишь? — обратился к нему Стае.

Покровский постукивал рукой по столу, не притронувшись к еде.