Галина Куликова - Витязь в овечьей шкуре

— Ему пришлось начать все сначала, только с другой женщиной. Думаю, Козлову было жаль своего отлично придуманного сценария. Поэтому он повторил все в точности. Только вместо Алисы была Люда, а вместо зажигалки и окурка — брелок, который он отцепил от связки Андрея Алексеевича. И еще раздавил его каблуком — для правдоподобия. Не станет же убийца в темноте собирать осколки — это нереально. И ночь он снова выбрал такую, когда Андрей Алеексеевич должен был остаться один.

Все, как в предыдущий раз.

— А убийцей снова должен был стать я, — подхватил Покровский.

— Конечно. Вам же сказали, что все делалось ради того, чтобы доказать вам свое умственное превосходство.

— Папочка, прости меня! — заплакала Марина. — Это я во всем виновата!

— Ерунда! — отрезала Лина. — Мы все купились на его трогательную внешность.

— Я совершенно уверена, что и невинный козловский румянец мы неверно интерпретировали, — добавила Наташа. — Полагаю, он время от времени краснел от злости или от досады.

— Ну хорошо, — оживился Вадим. — Когда убили Алису, наш ужасный мальчик мог улизнуть из дома приятеля. А когда погибла Люда? У него ведь алиби!

— Мы напились, — подтвердила Марина. — Валера выпил в два раза больше меня и, кажется, не мог сам идти.

— Он мог! — заверила ее Наташа. — Он вылил все спиртное в рядом стоящий фикус.

— Находчивый какой! — воскликнул Стае, а Лина ахнула:

— Что-о-о?!

И все остальные тоже воскликнули: "Что-о?

Ка-ак? Невозможно!"

— Догадка осенила меня наутро после той ночи, когда я, простите, слегка перебрала. Я сидела за столом и думала, что больше никогда не стану напиваться. А если вдруг попаду в компанию, где меня будут сильно уговаривать и против воли наливать рюмку за рюмкой, то спиртное ведь всегда можно куда-нибудь вылить. В кино его выливают в кактусы и фикусы.

Позже, когда я уже всерьез заподозрила Козлова, я подумала: да, у него есть алиби. Он был пьян.

Тут я представила ресторан гостиницы «Тихая гавань». Когда-то мне доводилось там бывать. И перед моим мысленным взором встала по меньшей мере дюжина растений в больших кадках. Я поехала туда и поговорила с метрдотелем. Он показал, где сидели тогда ребята — как раз рядом с одним из фикусов. Я соскребла с поверхности тонкий слой земли и отдала на экспертизу в сельскохозяйственную академию. В земле был алкоголь.

Конечно, я понимала, что никакой «чистоты эксперимента» тут нет. И такая самостийная экспертиза не является доказательством. Алкоголь в фикус мог вылить кто угодно, верно? Результат был нужен лично мне, понимаете? Я убедилась, что Козлов мог совершить убийство. Впрочем, к тому моменту я и так была в этом абсолютно уверена. Тем более что мотив у Валеры — простой и понятный.

Еще в первую нашу встречу он сам выложил мне все, что его волновало. Андрей Алексеевич его унижает, не считает за человека… Но он, мол, еще ему докажет!

— А я-то думал, что он хочет доказать это вполне цивилизованным способом, — хмыкнул Покровский. — Помните, я показывал вам тот его личный план, который так меня растрогал?

— Это была самая настоящая липа! — уверила его Наташа. — Козлов заметал следы. Милиции он не боялся, он боялся, что кто-нибудь здесь, в доме, его заподозрит. А уж вас опасался больше всего.

— Я глупо попался на крючок. Я даже стал думать — может, и ничего, если Марина выйдет за него замуж?

— Замуж?! — закричала Марина. — Пап, ты что, с ума сошел?! Нет, я, конечно, собираюсь замуж, но только не за него.

Покровский так растерялся, что Наташе стало его жаль.

— Я же намекала вам, что вы ошибаетесь.

— Но…

— .А как он играл! — воскликнул Генрих. — Когда его утром после так называемой пьянки привезли сюда, он был весь серо-зеленый.

— Позеленеешь тут! — хмыкнула Наташа. — Совершить два убийства и оба раза впустую!

— Знаете, — неожиданно вмешался Стае, — извините, что перебиваю, но времени уже до фига, и раз все утряслось, я, пожалуй, поеду домой.

— Мы тоже поедем, — согласился с ним Вадим. — Первое любопытство удовлетворено, остальное узнаем в ходе дальнейшего многонедельного — я уверен! — обсуждения деталей. Позвольте, Наталья, выразить вам свое восхищение. Вы утерли всем нос!

Лина попыталась было сопротивляться, но ее быстренько вывели во двор, посадили в машину и увезли, дав на прощание несколько жизнеутверждающих гудков.

— Ну? — спросил Покровский, вернувшись в дом. — И за кого ты собиралась замуж?

— Пап, а почему ты это спрашиваешь таким тоном? — немедленно надулась Марина.

— За аспиранта Лесникова, — ответила вместо нее Наташа.

— Нет! — воскликнул Покровский, хватаясь за лоб.

— Что, Лесников вам тоже не угодил? — неожиданно рассвирепела Наташа. — И я знаю — почему! Вы поступили с ним подло, вы украли у него гениальную идею!

— Какую идею? — опешил Покровский, перестав хвататься за голову.

— Идею так называемого вашего фильтра!

— Но это действительно мой фильтр. С чего вы взяли, что я украл идею у Лесникова?

Марина смотрела на них, выпучив глаза.

— Вот с чего!

Наташа схватила свою сумочку и, покопавшись в ней, извлекла расправленный лист бумаги, куда аспирант выплеснул свою тоску по справедливости.

— Что за чушь! — пробормотал Покровский. — Идея Лесникова… Минуточку. Сейчас мы все узнаем из первых рук.

Он бросился к телефону и набрал номер.

— Алло! Николай? Прости, где ты находишься?

Неподалеку? У меня к тебе вопрос. Хорошо, до встречи.

Он вернул трубку на место и пояснил:

— Лесников движется сюда. Он собирается пригласить мою дочь в ночной клуб на концерт супер-пупер известной группы «Комарики».

Марина радостно взвизгнула:

— Папочка, ты меня отпустишь?!

— Если Лесников объяснит мне вот это, — он потряс бумажкой в воздухе, — то отпущу.

— Он объяснит, — пообещала Марина. — Это, видно, какое-то недоразумение.

Она убежала одеваться, а Наташа спросила Покровского:

— Что вы на меня так смотрите?

— Хочу сказать, как я вам благодарен. Мне трудно выразить это словами. Нет, в самом деле.

Я безумно благодарен.

— Но сначала вы почему-то восприняли меня в штыки. Я вам не понравилась.

— Напротив. Вы мне сразу понравились. Но выглядели вы.., сами знаете. Мне просто было стыдно, что мне нравится женщина столь непрезентабельного вида. Сделать со своей симпатией к вам я ничего не мог, поэтому злился.

— Ладно, — вздохнула Наташа. — Давайте, благодарите дальше. За что вы там мне благодарны?

— В первую очередь за то, что вы мне верили.

И поддержали. Даже Маринка вела себя не так!

— Да она боялась за вас, болван вы эдакий!

— Ничего себе — боялась! Она все время выпячивала свои отношения с Козловым, хотя знала, что я его на дух не переношу и что видеть ее с ним мне больно.