Татьяна Луганцева - Сейф для любовных улик

– Да.

– И это именно тот листок? Ты опознала его?

– Да! Подтвержу под присягой! – сделала совершенно серьезное лицо Фрося.

– Ты был в Москве? – обратился Вацлав к Владиславу.

– Последний раз пятнадцать лет назад.

– Ты мог видеть листок у моего отца? – предположила Ефросинья. – Ты же заходил к нему.

– Конечно…

– А у отца в кабинете всегда все было разбросано. Может, листок там и валялся?

– Не уверен… Нет, мне кажется, обстоятельства были другие.

– Это легко проверить, – зачавкал бутербродом полицейский.

– Погрузить Влада в гипноз, подключив к детектору лжи? – спросила Фрося.

– Я не про Влада. Зачем его мучить? Дайте мне листок, я покажу его экспертам, и они точно скажут, сколько ему лет.

– И заодно шифровальщики пусть посмотрят, – согласилась Ефросинья.

Вацлав убрал листок в карман и зевнул.

– Не выспался я, все конечности затекли.

– Ты отдыхай, – посоветовал ему Влад, пряча улыбку, – а уж мы найдем, чем заняться.

– Ну да, дело молодое… – неопределенно откликнулся Вацлав, чем снова вверг Фросю в краску.

Фрося шла по аллее тополей, держась за руку Владислава, и ела весьма вкусное мороженое. В одной руке был холод, в другой тепло, то есть мороженое и ладонь Влада с разных сторон. По аллее бегали дети, медленно прохаживались мамаши с колясками и гуляли влюбленные парочки. Ефросинья задумчиво посмотрела на спутника.

– Ты чего? – сжал он ее руку.

– Мы с тобой на детей не похожи…

– На детей? Нет, мы давно не дети. Но и не старики же? – подмигнул ей Светлов.

– И на мамаш кормящих не похожи… – продолжала разглагольствовать Фрося.

– Насчет тебя я не в курсе всех подробностей, но вот про себя точно могу сказать: я в принципе не могу быть похожим на них, – согласился Влад.

– Я серьезно!

– Так и я тоже, – осторожно покосился он на нее. – Просто я забыл твою оригинальную логику. Мало что женщина, так еще и творческая личность. Термоядерная смесь! О чем ты думаешь, проводя такие сравнения?

– Я рассматриваю категории встречающихся нам людей в этом сквере. Так вот, мы с тобой скорее подходим к категории «влюбленная парочка», – пояснила Ефросинья.

– Вот ты о чем! – выдохнул он. – Я не против. А то уж подумал, что ты все-таки тронулась после перенесенного стресса.

– Я в порядке. И мысли, и мозги. Нахожусь в спокойном и уравновешенном состоянии.

– Это уже как у семейной пары, – засмеялся он и положил ее руку к себе на согнутый локоть.

– Мне с тобой спокойно.

– То есть ты мне доверяешь?

– Да, полностью.

– И не сердишься? – не верил своему счастью Владислав.

– На что? А, на то, что бросил, уехал…

– Начинается…

– Нет, не сержусь. Я сама бы от себя уехала, была бы возможность.

– Честно? – заглянул ей в глаза Влад.

– Что ты мне никак не поверишь? Сказала же – все! Забыли! – решительно тряхнула копной светлых волос Фрося.

– Начнем заново? – уточнил Светлов.

– В смысле?

– Я могу попытаться второй раз завоевать твое сердце?

– Если только и второй раз не пробежит мимо тебя какая-нибудь красотка.

– Ты все-таки несносна, Фрося! Ведь только что говорила, что все забыто, – даже слегка отшатнулся он от нее.

– А это не я, это мое подсознание, а над ним я не властна, – пояснила Кактусова, насвистывая веселую мелодию.

Между прочим, шли они сейчас не куда-нибудь, а в цирк, на вечернее представление. Днем Владислав уезжал по делам, а Ефросинья предавалась безделью. Потом решили воспользоваться приглашением Василия.

– Сладости купить? – предложил Влад.

– Не-а. Пить будет хотеться, – отказалась Фрося.

Они свернули с аллеи, пошли в ту сторону парка, где развернулся русский цирк. У первого же работника поинтересовались, как им найти Василия.

– Да где-то здесь ходит, – неопределенно махнул рукой парень.

Народу вокруг светящихся палаток с едой и сувенирами собралось достаточно много. Люди смеялись, что-то покупали и радовались, как дети. Кстати, ребятишек-то на вечернем представлении было значительно меньше, а малышей так и вовсе не видно. В основном присутствовала молодежь, парочки. В воздухе витали ароматы цветов, сладкой ваты, духов и – любви. К Фросе с Владом пристал ярко наряженный и загримированный клоун. Он принялся прыгать перед ними, корчить рожи, улюлюкать и доставать из нагрудного кармана Влада длинный серпантин, то есть показывать фокусы.

– Господин директор, хватит дурачиться! – отстранила его Фрося. – Ваши идиотские розыгрыши ни к чему полезному не приводят!

Клоун рассмеялся.

– Ладно, не сердитесь, я же не со зла. Просто полностью живу в творчестве, чувствую свой цирк изнутри… Валерий, – представился директор труппы спутнику Фроси.

– Владислав, – кивнул в ответ тот.

– Нас Василий пригласил. Говорил, что представление интересное, обещал посадить на хорошие места, – объяснила Ефросинья. – А вот теперь мы его найти не можем.

– А зачем вам Василий? Я и сам дорогих гостей проведу и устрою поудобнее. Только до начала еще целый час, – переминаясь с ноги на ногу, сообщил клоун.

И тут Фрося вспомнила о листке с цифрами и сообщила о находке Валерию.

– Его обнаружили в каком-то хозяйственном блоке. Вот я и подумала: вдруг и мои документы там лежат? Зачем они были нужны похитителям? Я думаю, воришки взяли только деньги, а бумажку выкинули или спрятали, так что и мой паспорт вполне может быть в том же месте.

Клоун очень внимательно посмотрел на Ефросинью.

– Не вопрос! Мне как хозяину скрывать нечего, можете перерыть хозяйственный блок сами или с полицией. Я тут ни при чем. Мне уже хватило проблем, среди моих сотрудников оказались воры! Хотите заняться поисками? За мной!

И он пошел вперед смешной походкой, попутно веселя зевак. Фрося с Владом переглянулись – мол, похоже, все в цирке имеют свои странности – и последовали за ним.

Хозяйственный блок оказался сборным домиком с парой окошек и под железной крышей.

– Я оставлю вас здесь одних, а через час вернусь за вами. Успеха, друзья мои! Эге-гей! – прокричал директор и, сделав нечеткое колесо, убежал прочь.

Ефросинья с Владом, вздохнув, вошли в подсобное помещение и поняли, что зря затеяли поиски – в таком бардаке просто нереально что-либо найти. Чего тут только не было свалено – инструменты, банки-склянки, какие-то коробки, которые так никогда и не открывались, ржавые гвозди, гантели, гири, новогодние гирлянды, старые носки… Владислав задумался, почесав затылок.

– Зачем они все это возят?

– Не говори. Настоящая свалка. Подсобное помещение называется…

Все-таки Фрося приступила к розыску своих документов, перебирая на столе, в шкафах и на полках все, что попадалось под руки и на глаза. Они нашли массу когда-то запропастившихся, но может, для кого-то нужных вещей, таких, например, как бюстгальтер с призывно торчащими кружевами, нераспечатанную пачку презервативов и томик стихов Блока, из которого выпали засушенный листик какого-то растения и советская еще десятка.