Татьяна Луганцева - Девочка на шáру

— Да, Яночка?

— Садитесь, Барбара. Простите, что вытащила вас из постели, но утра я ждать не собираюсь, чтобы поговорить с вами.

— Я слушаю вас, Яночка, — присела на краешек стула Барбара.

— Мне ваш археолог, Иван Соло, сообщил, что в районе моего дома, моей земли ведутся раскопки.

— Совершенно верно.

— Что они спонсируются государством и им помешать нельзя, — продолжила Яна.

— Именно так, — энергично закивала головой в чепце Барбара.

— Но это не значит, что я как владелица дома не должна была о раскопках знать. Почему вы мне не сообщили, Барбара? — задала вопрос Яна. Но он остался без ответа. — Я разве не платила вам хорошую зарплату?

— Платили, — склонила голову старушка.

— Я не откликнулась на вашу просьбу и не разрешила жить вам в замке?

— Откликнулись… разрешили…

— Я не переводила деньги на ремонт замка и на прочие нужды по первому вашему требованию? — Яне не нравился разговор, но он был ей необходим.

— Переводили…

— За что тогда вы так поступили со мной? Почему не сообщили мне о важном, можно сказать, историческом событии в моем хозяйстве? Знаете, Барбара, можете даже мне не отвечать. Я не идиотка. Иван сказал, что теперь мой дом — отель. Причем деньги с него как с жильца берут немалые. Где они? Я имею в виду деньги. Кстати, Иван сказал о жильцах во множественном числе, что озадачило меня. Вы сдали мой дом под номера, предварительно на мои же деньги переоборудовав его? Не так ли, Барбара? Я здесь не появляюсь, верю каждому вашему звонку, высылаю деньги якобы на ремонт, а вы гребете деньги со сдаваемой — моей! — площади просто себе в карман. Ловко! Браво! Брависсимо! Ничего не скажешь…

Барбара во время гневной тирады Яны постепенно сжималась в объеме, словно из воздушного шарика выпускали воздух, хотя и так была отнюдь не крупного размера.

— Что скажете, Барбара? — повторила Яна, и вдруг старушка затряслась в рыданиях, буквально захлебываясь слезами.

Яна растерялась.

— Ну ладно вам, Барбара, я же ничего особого не говорю, я просто спрашиваю. Хватит, в самом деле, прекратите плакать, — несколько смягчившись, сказала она.

— Вы не выгоните нас? — подняла на Яну заплаканное лицо Барбара.

«А ведь следовало бы», — подумала Яна, но ответила:

— Нет, не выгоню.

— Я все объясню! Я все расскажу!

— Да, хотелось бы. Только не плачьте.

— Конечно, я должна была сообщить, но не сообщила, и теперь мне остается только просить о прощении. Дело в том, что моя дочка перенесла тяжелое вирусное заболевание.

— У вас и дочка есть? — переспросила Яна.

— Вообще-то у нас с Фабрицио сын Пабло, но у меня была любимая младшая сестра, они с мужем разбились на самолете, летевшем в Америку. Так их дочь Николетта оказалась у нас на воспитании с двенадцатилетнего возраста. Сейчас ей тридцать, и я считаю ее своей дочерью. Мы дали ей образование, жилье, но все равно настал момент, когда я ничем не могла помочь своей Николетте. Как я уже сказала, прошлым летом она перенесла вирусное воспаление легких, которое дало тяжелейшее осложнение на сердце. Я не знаю, как оно называется по-научному, но что-то вроде воспаления сердечной мышцы.

— Миокардит? — предположила Яна.

— Точно! Только пересадка сердца могла спасти мою девочку. Но операция стоит больших денег, тем более что требовалась она экстренно.

— Позвонили бы мне, — сказала Яна.

— Яна, как вы не понимаете! Как я могла просить у вас, фактически незнакомого человека, такую огромную сумму?! Что вам до нашей Николетты?

— Попытка не пытка.

— Мы с мужем были безмерно счастливы уже от того, что вы не выгнали нас из дома, не продали его, перечисляете приличную сумму на его содержание и нашу зарплату. Я не могла вешать еще одну проблему на вас. Я поняла, что, кроме нас с Фабрицио, помочь нашей Николетте некому, что только мы должны как-то выкручиваться. А чем я владею? Что я могу? Мне уже под семьдесят! Но мы с мужем жили в огромном пустом замке, вот я этим и воспользовалась. Пустующие метры могли принести пользу, то есть деньги. Ведь сначала замок только требовал денежных вливаний, разваливаясь по кирпичику, так что пора ему было и заработать. Мы переделали все левое крыло под гостиничные номера и впустили жильцов. Вот уже семь месяцев здесь живут постояльцы. Хотите, представлю вам полный отчет о деньгах. Я могу всю оставшуюся жизнь работать без зарплаты, чтобы вернуть вам долг! Яна, я хотела взять деньги только на операцию Николетте, а потом бы обязательно сообщила вам. Успею ли я отработать долг? Я уже так стара, и у меня давление… — вновь судорожно всхлипнула Барбара.

— Николетту прооперировали? — выхватила из разговора главное Яна.

— Да, но моих денег все равно не хватило. Я оказалась плохим организатором. Несмотря на высокие цены в номерах, уйма денег уходила на прачечную, питание постояльцев и прочие дела. Мне удалось скопить одну десятую суммы, требуемой для операции моей дочери.

— И как же вы выкрутились? — заинтересовалась Яна.

— Когда наш сын выкопал кипарис…

— Я знаю эту историю, — прервала ее Яна.

— Ах, Иван рассказал? Ну да. Когда обнаружились археологические ценности, замок наводнили строители, и наша жизнь превратилась в ад. Постояльцы были очень недовольны. Еще бы, вместо спокойного, уединенного отдыха в тиши старинного замка, кипарисовых аллей они получили круглосуточный шум от моторов техники под окнами, воздух, полный строительной пыли, и всякое отсутствие покоя. Они стали съезжать, остались только самые стойкие и самые бедные, так как цены пришлось значительно снизить. Я не находила себе места, ведь Николетте становилось все хуже и хуже. Бедная девочка не могла пройти и двух метров, чтобы не остановиться и не передохнуть. Лицо ее стало бледное, как мел, а губы синие, как черника. Ее мучили боли, похолодание в конечностях и дрожь со слабостью во всем теле, она даже периодически теряла сознание. Это было ужасно! Ради ее спасения я могла пойти на многое. Собственно, и пошла на многое. Простите меня, Яна.

— Что с Николеттой? — напомнила Яна.

— Ах, да. Когда мои финансовые дела пошли на убыль, а следовательно, не пополнялись и сбережения для дочери, я со своей болью пошла к Ивану. Он же был самым главным в государственной комиссии.

— И что?

— О, этот молодой человек — очень знаменитая личность в известных кругах. Самый молодой профессор археологии, фанат своего дела.

— Я заметила, — кивнула Яна.

— Но он еще и один из самых богатых людей мира, — добавила Барбара.

— Да что вы? — удивленно вскинула брови Яна.

— Имеет гражданство нескольких стран, занимается благотворительностью, знает кучу языков, — перечисляла Барбара.

— Понятно, он святой, — вздохнула Яна.