Ирина Волкова - Я, Хмелевская и труп

– Машина стоит около ее дома. А ключи оказались в почтовом ящике.

– Обалдеть! – протянула Адела. – А как насчет трупа? Мама его тоже нашла?

– Нет, – сказала я. – По крайней мере, она мне ничего не говорила. Кроме того, у меня есть подозрение, что трупа в машине уже нет. При такой жаре он бы вонял почище, чем рыбный рынок в августовский полдень. А Аль-да ничего не упоминала о запахе.

– Можешь не сомневаться, мама бы запах учуяла. В этом смысле она у меня почище терьера – вполне могла бы на границе наркотики нюхом искать. Но, главное, машина нашлась, а значит, все в порядке.

– Теперь осталось только выяснить, куда девался труп, – заметила я.

– Знаешь, – задумчиво сказала Адела, – у меня есть подозрение, что ты просто меня разыграла.

– Ты что, спятила? – возмутилась я. – Кто же шутит такими вещами?

– Не знаю, не знаю, – с сомнением произнесла девушка. – Может быть, ты таким образом придумываешь себе детектив, а может быть, у тебя просто от жары случилась галлюцинация.

– Хотелось бы в это верить, – тяжело вздохнула я.

Ванна уже успела остыть, и я добавила горячей воды. Провалялась в ней полчаса, но расслабиться так и не смогла. В голове и без того непрерывно крутились мысли о Росарио, об убитом Лелькином госте, а теперь добавилось еще и необъяснимое появление исчезнувшего «Мерседеса». И куда мог подеваться покойник из багажника? Может, он и впрямь мне привиделся?

Выбравшись из ванны и завернувшись в халат, я для пущего успокоения накапала в рюмочку валерьянки, добавила воды и залпом выпила. Потом легла в постель и погасила свет. Сейчас мне меньше всего хотелось находиться дома одной. Мелей забралась на кровать и, лизнув меня в щеку, улеглась рядом. Сон не шел, даже несмотря на валерьянку. Два трупа за два дня, даже с учетом теории парных случаев, было уже явным перебором. Хотя это казалось невероятным, я была уверена, что два эти убийства как-то связаны между собой. И Росарио, и Захар погибли от профессионально нанесенных ударов холодным оружием с узким и длинным лезвием, и, похоже, оба они так или иначе были связаны с клубом «Кайпиринья».

От навязчивых размышлений меня отвлек шум, доносившийся со двора. В обычный день я бы не обратила на него никакого внимания – в нашем районе жизнь не затихает с наступлением темноты, но теперь мне повсюду чудились загадочные убийцы со стилетами. Я приподнялась на кровати и прислушалась.

Снова скрипнула запертая калитка. Потом я поняла, что кто-то перелезает через забор.

Моя «грозная» служебная собака – черный терьер, которая, согласно рекламе клуба, обладала непревзойденными инстинктами защитника дома, мирно посапывала носом. Даже если бы во двор с шумом и улюлюканьем ворвались Али-Баба и сорок разбойников, ей бы и в голову не пришло злобно залаять. Мелей использовала другую тактику – личное обаяние, и любого человека, проникающего на нашу частную территорию, знакомого или незнакомого, она рассматривала как потенциальный источник ласки и лакомств и встречала его соответственно.

Оставив безалаберную собаку дрыхнуть на кровати, я осторожно подкралась к окну. К несчастью, ночь была безлунной. В темноте я и в очках-то ничего толком не видела, а в данный момент мои единственные очки лежали в «бардачке» машины.

Мысленно проклиная все на свете, я, затаив дыхание, вглядывалась в темноту. Тот, кто проник во двор, перемещался почти бесшумно. Единственное, что мне удалось различить, – это движение размытого темного контура на фоне кустов малины. Перейдя на новую позицию, темный расплывчатый силуэт надолго замирал, прежде чем снова начать двигаться.

Я почувствовала, как во мне закипает ярость, вытесняющая страх. Единственное, о чем я мечтала, – это как следует отоспаться после всех треволнений, и, на тебе – какая-то зараза неизвестно с какими зловещими намерениями шастает среди ночи по моему саду.

Я вспомнила инструкции, которые дал мне бывший муж на случай, если среди ночи неожиданно появятся воры или нападут бандиты, а я буду дома одна. Нужно было запереть дверь в спальню изнутри, благо окно с решетками, и в него никто не проникнет, затем достать из-под кровати помповое ружье, спрятаться в угол, который не обстреливается через окно или дверь, и, в случае, если бандиты попытаются взломать дверь, стрелять без предупреждения.

К оружию я относилась с опаской, а помповое ружье и вовсе мне не нравилось. Оно весило слишком много, было слишком длинным для моих рук, и, кроме того, я всегда забывала, какая кнопочка на нем снимает с предохранителя, а какая – служит для того, чтобы высвобождать застрявший в стволе патрон. Мне вообще не слишком нравилось стрелять, а уж тем более стрелять в спальне крупной картечью. Я всегда жутко боялась рикошета, а мысль о том, что отрикошетившие картечины могут поранить мою бесценную и совершенно невинную собачку, делала для меня стрельбу через дверь невозможной. Да и вообще я была взвинчена до такой степени, что пассивно ожидать развития событий в запертой спальне просто не могла.

Доставая в темноте из чехла помповое ружье и на ощупь отыскивая на нем кнопку предохранителя, я с умилением вспоминала колотушку Хмелевской, которую пани Иоанна в романе «Что сказал покойник» с успехом использовала в борьбе против международной мафии. Засунув на всякий случай в карманы халата складной нож и несколько шурикенов [5], я надела на ноги спортивные тапочки на тонкой резиновой подошве и через люк в потолке кухни выбралась на чердак. Во время всех этих процедур собака, как ни в чем не бывало, продолжала, тихо посапывая, дрыхнуть на моей кровати. Выбираясь через другой люк на крышу, я подумала, что с охотой поменялась бы с ней местами.

К счастью, ремонт крыши еще не был доведен до конца, и с задней стороны дома к стене была приставлена лестница. Цепляясь за страховочные веревки и безмолвно проклиная все на свете, я соскользнула по алюминиевому покрытию к краю крыши и, чуть не потеряв равновесие, ухитрилась-таки перебраться на лестницу и спуститься вниз.

Взяв проклятое ружье наперевес, я, пригнувшись, стала красться вдоль стены дома. Весило оно, как мне казалось, по меньшей мере тонну, и мне вдруг стало до боли жаль спецназовцев, которые со всей этой хренотенью день и ночь таскаются по горам или болотам, чтобы пострелять в таких же несчастных, обремененных оружием мужиков. Впрочем, похоже, им это нравится. У каждого свое хобби.

Глаза, уже привыкшие к темноте, стали лучше различать контуры кустов и деревьев. Злоумышленника я обнаружила у парадной двери. Наклонившись над ней, он, похоже, что-то делал с замком.

Помня, что угрожать оружием с близкого расстояния, особенно в упор, ни в коем случае нельзя, поскольку в такой позиции профессионал способен обезоружить тебя в доли секунды, я остановилась от него метрах в пяти, и, вспомнив соответствующую сценку из американского боевика, злобно рявкнула: