Инна Балтийская - Отравление в пряничном домике

– Зачем ты вообще вовлекала Полину в эту историю? – не выдержал Макс. – Зачем брала ее с собой, когда решила извести свою новую семью? Зачем посвящала во все детали?

– Для того, чтобы тебе пришлось ее убить. – Глядя любовнику прямо в глаза, ответила Алиса. – Я не потерплю соперницу. В общем, одно из двух. Или ты выполняешь мое главное и единственное условие, или мы с тобой мирно расстаемся. Отменять «заказ» на Петю, разумеется, уже поздно. Я стану богатой, очень богатой вдовой. Вокруг меня будут виться тучи молодых парней, еще покруче тебя. А ты лишишься фирмы, квартиры, а следом – и своей девчонки. Хорошо, если тебя кредиторы пожалеют, руки-ноги не переломают. Можешь идти. Когда будешь собирать на помойке пустые бутылки, не надейся, что я подкину тебе немного стеклотары.

– Я могу тебя выдать!

– Да? Тогда тебе придется объяснять, зачем ты заказывал отраву и передавал ее мне. Думал, что это средство для похудания? Ты соучастник, мой дорогой. А если найму хорошего адвоката, то станешь организатором. Думаешь, пожизненное заключение лучше жизни на помойке?

И Макс сломался. Он подговорил знакомую девчонку сходить ко мне в салон и отдать, как бы в благодарность, бутылку ликера. Естественно, девушка не знала, что внутри синильная кислота. Но бутылку я отдала Галатее. Макс, видя, что яд меня пока не берет, с трудом справлялся с искушением поинтересоваться судьбой отравленного ликера. Все разъяснилось, когда, войдя через балкон к Галатее, он увидел в спальне посиневшую старуху, а заглянув на кухню, обнаружил на столике знакомую бутылку и стакан с желтоватым напитком. Макс сложил два плюс два и мгновенно сообразил, что произошло и почему я еще жива.

– Так это ты спрятал в кастрюлю недопитый ликер?

– Естественно. Времени у меня было в обрез, и лучшего места я не придумал. Я не хотел, чтобы ты или полиция нашла бутылку. Мало ли чем отравилась старуха? Если бы ты не догадалась, что убить хотели тебя, фокус с ликером можно было повторить, еще пара ампул у меня оставалась. Я надеялся, что мне не придется в тебя стрелять. Но, увы… А стрелок из меня неважный. Алиса даже стала подозревать, что собираюсь оставить ее с носом. Так расстраивалась, бедняжка!

– А на самом деле?

– Честно признаться? Близорукость тут не при чем. Просто, когда я целился в тебя или Пашу, руки начинали трястись, как с похмелья. Мне было бы проще пристрелить ювелира.

– В себя ты зачем стрелял?

– И не думал даже! Это я тебе басню скормил, чтобы меня, упаси Господь, ни в чем не заподозрила. Переоценил твою сообразительность.

– Я и правда чего-то не понимаю. Ты ведь мог отказаться от дела, узнав, что меня придется убить! Алиса предоставила тебе свободу выбора.

– И с чем бы я остался? Только не говори, что с тобой. На фига тебе сдался бездомный и безработный. Это только для Алисы я единственный.

Макс поднял на меня немного потеплевшие глаза.

– А знаешь, Полька, может, мы с Алисой будем неплохой парой. Она пошла на эти убийства только из-за любви ко мне. Алиса старше всего на 12 лет…

– На 13 лет, – машинально поправила я. – Значит, ты спокойно можешь меня убить?

– Наверное, раньше не смог бы. Но, боюсь, теперь мне придется. Ты не оставила мне выхода.

Кажется, он хотел развивать свою мысль дальше, но его перебил настойчивый звонок в дверь.

– Я открою, – я быстро встала.

Макс тоже вскочил на ноги и перегородил мне дорогу.

– Это кто? – тихо спросил он.

– Да понятия не имею. Или «Скорая», или полиция. Я буквально перед твоим приходом вызвала и тех и других.

– Зачем?

– Твоя любовница во всем призналась и приняла яд. Она лежит на кухне.

– Ты шутишь? – с каким-то неестественным спокойствием спросил Макс.

– Подойди к двери и спроси «Кто там?». Сам убедишься.

– Понятно. – Макс на секунду задумался, по-прежнему стоя в дверях. В нее неистово звонили, затем послышался сильный стук.

– Прыгай в окно, – посоветовала я.

– Четвертый этаж. Увы, но я не Бетмен. Нет, мы пойдем другим путем.

Двигаясь, как в замедленной съемке, он достал из-за пазухи большой вороненый револьвер. Или пистолет, не знаю. Поднял его на уровень глаз, наставил на меня и тихо произнес:

– Подойди ко мне.

– Ты собираешься меня пристрелить? Зачем? Они немедленно взломают дверь.

– Дура, я не собираюсь стрелять. Но мне надо отсюда выйти. И я возьму тебя в заложницы.

Я немного успокоилась. В заложницы так в заложницы. Главное, со стороны Макса моей жизни опасность, похоже, не грозит. Но вот полиция… Как бы они меня сами не пристрелили, чтобы долго не мучилась. Тем не менее, повинуясь недвусмысленному жесту, я подошла поближе. Макс обнял меня за шею, приставил к виску оружие, и мы вышли в коридор.

– Открывай! – скомандовал он.

Я снова отдернула щеколду. С лестничной площадки на нас смотрели четыре пары изумленных глаз: две женщины в белых халатах и два здоровенных мужика в форме.

– Я захватил заложницу. Если вы помещает мне пройти, я ее застрелю, – вежливо произнес Макс.

Видимо, от изумления вся четверка послушно посторонилась. Макс быстро прошел в образовавшийся коридорчик, волоча меня за собой, развернулся задом и, прикрываясь мною, как щитом, попятился по лестнице вниз. Таким макаром мы спустились на первый этаж. А вызванные мною службы, похоже, так и изображали каменные изваяния на четвертом.

Макс опять развернулся, откинул засов и вытолкнул меня на улицу. Вдали послышался вой сирены. Похоже, полицейские все же вызвали подкрепление. Макс рывком оттолкнул меня и кинулся к своей машине. Через пару секунд она отъехала от дома и вихрем унеслась куда-то в даль. А я собрала последние силы и снова поплелась наверх.

Следующую неделю я провела в ставшем уже привычным месте – в полиции, на допросах у следователя «убойного» отдела. Макса так и не поймали. Надеюсь, он успел покинуть пределы страны. Я вовсе не хочу, чтобы его нашли.

Как ни странно, но я не чувствую себя невинной жертвой подлеца. Макс не верил в мою любовь. А была ли она на самом деле? Я ревновала его к чужим женским взглядам, втайне завидовала его красоте, гордилась, что рядом со мной – супермен… Был ли этот сложный сплав чувств той самой силой, которая сворачивает горы? Той, которая заставила хладнокровную Алису пойти на преступления, а потом принять яд. Ей легче было умереть, чем разлучиться с любимым. И ведь даже умирая, Алиса так и не выдала Макса! Она хотела унести его тайну с собой в могилу. Я бы так не смогла.

Я делилась с любовником своими проблемами, просила его о помощи – а поинтересовалась ли хоть раз, как живется ему? Я ведь не знала ни о долгах, ни о приближающемся банкротстве. Он мне не доверял. Оттого, что не верил людям вообще, или просто я не заслужила его доверия?