Ольга Лукас - Элексир князя Собакина

— Я давно понял, что это совершенно не коммерческий продукт, — вздохнув, ответил Петр Алексеевич. — Массовое производство организовать невозможно, потому что аппарат уникален, и компоненты тоже. А сам эликсир представляет чисто научный интерес, пить его просто опасно.

— И не отрезвляет он ни фига, — добавил Живой. — Наоборот, крышу сносит.

Тяпов усмехнулся.

— Ну а как же его вот этот ваш Майк Тайсон пил? Думаешь, я не знаю?

— А вы знаете, что с ним после этого было? — откликнулся Паша. — Да он чуть вертолет не грохнул, вместе с нами! Еще и до сих пор на людей бросается. Спросите вон у пилота!

Иван Ильич посмотрел на Усова, который с мрачным видом стоял в углу. Тот чуть заметно кивнул.

— Знаю и это, — сказал Тяпов. — Но надо же разобраться в напитке. Определим химический состав, попробуем сделать аналог аппарата. Ингредиентов наберем заново. Мишка Лиходумов траву свою сам в зубах притащит. Что не найдем — синтезируем. Поработаете месяцок, потом ясно будет. А, Петр? Соглашайся. Ты же сам с этим не справишься, тут ресурс нужен.

— Если вы что-то синтезируете, то получится опять тяповка. И вообще: вызовите сюда мою сестру, тогда будем разговаривать!

— Ах, сестру? Ну давай вызовем сестру. Машенька, поди сюда! А вы присаживайтесь, господа, чего так стоять.

Господа опустили руки и обернулись. Навстречу им из-за шкафа шагнула княжна Вера. Только вместо трогательного походного костюмчика на ней была облегающая фигуру черная форма.

— Сестренка! Жива! — кинулся к ней Петр Алексеевич.

Гестяповка сделала шаг назад.

— Петр Алексеевич, я вам никакая не сестра, — ответила она холодно. — Я сотрудница отдела внешней разведки.

Костя как подкошенный упал в кресло, согнулся пополам и закрыл лицо руками.

Паша вцепился в свои дреды и несколько раз с силой дернул их в разные стороны.

— А я вам говорил! — закричал он. — Миледи! Мата Хари! Говорил я вам!

Достойно выдержать удар сумел только Савицкий.

— Ну что ж, — сказал он, пытаясь справиться с дрожью в голосе, — все понятно. Промышленный шпионаж.

— А куда в наше время без него? — развел руками Тяпов.

— Значит, нас обвели вокруг пальца. Поздравляю с победой, Иван Ильич. Но работать на вас мы категорически отказываемся. Правда, ребята?

Бабст не ответил: он только посмотрел на Тяпова, и его взгляд был красноречивее всяких слов.

— Лично я беру назад свое предложение относительно рекламы тяпки, — заявил Паша. — Но при этом предлагаю другую сделку: вы нас отпускаете живыми, а я за это обещаю не склонять ваше имя в Интернете.

— Предложение интересное, — кивнул Иван Ильич.

— Послушайте! — вмешалась Мурка. — Ну зачем вы отказываетесь? Я же за вас так просила! И тут в холдинге такие огромные возможности, и научные, и вообще... ребята! Костя!

Бабст встал.

— Мучительнее после их терять... — сказал он глухим голосом.

— Что? — не поняла Маша.

— Ничего. Песня есть такая. Ну что? Пошли отсюда? — обернулся он к своим.

Все посмотрели на Тяпова.

— Так не будете работать? — спросил тот.

— Не будем.

Тяпов оглядел их всех по очереди, задержав взгляд на Бабсте.

— Ну и ладно, — сказал он наконец. — Зинченко, проводи их за ворота!

Начальник охраны удивленно поднял брови.

— Иван Ильич, вы... в буквальном смысле?

— В буквальном. Проводи гостей за ворота, а сам иди спать.

— Есть! Граждане гости, следуйте за мной!

Гестяповцы окружили депортируемых. Зинченко открыл дверь.

Выходя, никто из бывших товарищей даже не оглянулся на Машу.

Когда гости ушли, Тяпов сел в свое кресло и обратился к стоявшим перед ним разведчикам:

— Ну, голуби, слушайте мое окончательное решение. Проект закрыть — это раз. Капитана Усова понизить в звании до младшего лейтенанта — это два.

— За что, Иван Ильич? Я-то чем виноват?

— А за то. Ты думаешь, я разговоры в кабине вертолета не записываю? Это даже по инструкции полагается — в случае катастрофы послушать. Вот и считай, что настала тебе катастрофа. Будешь в другой раз про песцов рассуждать...

Усов поджал губы.

— Дальше, — продолжил Тяпов. — Стажера Голубкову оставить в прежней должности и продлить испытательный срок на три месяца. Будешь молчать в тряпочку — получишь бонус за проявленное мужество.

Мурка опустила голову.

— Похищенный аппарат и другие вещественные доказательства уничтожить, — закончил Иван Ильич. — Вопросы есть?

— Как уничтожить? — вскрикнула Маша. — Это же чудо науки!

— А мне оно нужно, твое чудо? Ты мне и так чуть-чуть голубого песца не подложила... И ведь еще не все кончилось. Не дай бог, журналисты пронюхают. Живой этот вякнет что-нибудь...

— Но он же обещал не склонять!

— Обещал он... Ладно, в любом случае, позиция моя следующая: ни про какой аппарат знать не знаю, никого за ним не посылал, господ Савицкого, Живого и Бабста в глаза не видел. И вы оба помалкивайте. Будете болтать — шкуру сдеру! А наказание вам поделом. В следующий раз, прежде чем лезть ко мне с проектами, два раза подумаете. Всё, свободны!

Маша вернулась в свой «апартамент» и предусмотрительно поставила стул в проем двери, чтобы та не захлопнулась. План у разведчицы был простой: быстро собрать вещи, а потом покинуть тяповское предприятие навсегда. После всего, что она совершила за последнее время, сидеть в стажерах еще три месяца было бы не просто скучно, а оскорбительно и позорно.

«Пусть подавится своим бонусом, — думала Мурка, бросая в сумку тряпки. — Надо ребят найти. Я им все объясню. Костя меня поймет, он хороший. И Петя... Эх, аппарат бы еще выкрасть!.. »

Когда вещи были почти собраны, стул, не дававший закрыться двери, вдруг сам собой вылетел на середину комнаты.

Мурка-терминатор обернулась.

В дверях стоял ее бывший начальник, бывший летчик и бывший капитан гестяпо Усов. На плече он держал огромную сумку.

— Привет, давно не виделись, — сказала Мурка саркастически. — Ты чего тут забыл?

Усов вошел в комнату и прикрыл коварную дверь.

— Попрощаться зашел, — сказал он. — Ты ведь уходишь от нас?

Маша кивнула.

— Ну вот, я и решил сказать бай-бай.

— Ты зачем дверь закрыл? — спохватилась вдруг Мурка. — Отсюда же не выйти теперь!

— Не волнуйся, терминатор. Ключи у меня пока что не отобрали.

Усов поставил сумку на стол, пошарил в ней и достал пузатую бутыль с какой-то жидкостью оливкового цвета. Мурка взглянула на этикетку. Там было написано:

1898

whisky

PULKHEROVSKOE

20 years old

— Ты что? — поразилась Маша. — Это же конкуренты гонят! Правил, что ли, не знаешь?

Согласно правилам внутреннего распорядка «Тяповских мануфактур», сотрудник, пойманный ГПУ за распитием продуктов конкурирующих фирм, подлежал немедленному увольнению.