Ольга Лукас - Элексир князя Собакина

— Да! И звериных жертв чтоб тоже не было! — подтвердил Пыжиков.

Омоновцы послушно сложили оружие и снова выстроились.

Сапер встал рядом с Пыжиковым, держа в руке провод электродетонатора, и посмотрел на майора. Тот оглянулся на мэра. Лиходумов поднял руку.

— Летит! Летит!

— Ылмыс!

Ненемцы высыпали во двор. Они махали руками и что-то кричали, но их было не слышно из-за шума лопастей.

Поднимая тучи пыли, огромный вертолет медленно опустился на площадку и коснулся передними шасси буквы «Н». Винты замедлили ход и минуты через две замерли. Откинулась боковая дверца, пилот соскочил на землю. Небесного посланника сразу окружили ненемцы.

Мурка, стоявшая у окна в столовой, присмотрелась к нему и тихо ахнула: это был не кто иной, как ее непосредственный начальник. Кто бы мог подумать, что зануда Усов, всегда казавшийся ей рожденным ползать, умеет водить вертолет?! Надо бы и самой научиться.

— Паша, Костя! Быстро собираемся! — командовал тем временем Савицкий.

— Я-то готов, — откликнулся Живой, — а вот профессор, похоже, в отключке...

Бабст сидел в кресле неподвижно, закрыв глаза, и ни на что не реагировал.

— Костя, очнись... — принялся трясти его руководитель экспедиции. — Вылетать надо, а то не дай бог...

Он не договорил.

Где-то совсем близко грохнул взрыв. Все вздрогнули и подбежали к окну. Костя даже не пошевелился.

— Ворота! Они вышибли ворота! — крикнула Мурка. — Штурмуют! Тащите его вниз! Скорее!

Савицкий и Паша подхватили Бабста под руки и поволокли тяжелое тело вниз по лестнице черного хода. Мурка перекинула за спину мешок с травой, схватила менделеевский аппарат и осмотрелась. рюкзак Бабста лежал возле камина, рядом стояла гитара. разведчица быстро отстегнула клапан рюкзака и достала упакованные в один контейнер ингредиенты собакинского эликсира. Затем стремглав кинулась к лестнице.

Усов уже сидел в кабине. Человек пять ненемцев помогали грузить Бабста.

Как только княжна показалась во дворе, замигал маячок на хвосте вертолета, и лопасти начали вращение. Поднялся ветер.

От резкого притока свежего воздуха Бабст вздрогнул, замотал своей круглой головой и открыл глаза.

— Аппарат взяли? — спросил он.

— Да, да! — ответила Вера. — И мешок с травой тоже! Полезай в салон!

— А рюкзак? А гитара?! Да вы что!

Стряхнув с себя ненемцев, как медведь собак, Костя кинулся обратно в замок.

— Сильный дух! — проводил его взглядом Башлык. Затем он что-то коротко приказал своим.

Ненемцы, вместо того чтобы садиться в вертолет, снова выстроились в шеренгу.

Лопасти вращались все быстрее, шум и ветер усиливались.

— Вы с ума сошли? — подбежал к ним Савицкий. — Полезайте в вертолет, живо!

— Погоди маленько! — крикнул в ответ Заяц. — Надо вала сказать!

— Что?!

— Спасибо этому дому!

Башлык повернулся лицом к замку, сложил руки рупором и закричал:

— Юртка яман нама кирбазин!

— Пусть зло в эту юрту не входит! — выкрикнул по-русски Заяц.

Тут раздался второй взрыв, гораздо сильнее первого, и сразу за ним грянуло дружное «ура!».

— Да вон оно уже входит, ваше зло! — в отчаянии крикнула Мурка, устремляясь к кабине. — Ворота замка взорвали! Усов, взлетай!

Трехметровые лопасти взревели, разрезая воздух. Пронзительно зажужжал хвостовой винт. Ненемцы стали головами вперед запрыгивать в вертолет.

С лестницы кубарем, как хвативший озверина Винни-Пух, скатился Бабст с рюкзаком и гитарой. Он цапнул последнего остававшегося на площадке ненемца за шиворот, закинул его в салон, а затем тяжело перевалился туда сам.

Вертолет оторвался от земли.

Из дверей черного хода во двор замка вылетел Пыжиков, а за ним, как горох, посыпались его космонавты. Усов резко развернул машину, так что хвостовой винт прошел в паре метров от носа бравого майора. Несколько омоновцев, не выдержав бешеного порыва ветра, грохнулись на землю, но Пыжиков устоял.

Маша Голубкова зажмурилась. В эту секунду вертолет был всего в десятке метров от земли. Если сейчас начнут стрелять, то конец всему!

Однако вместо пуль со стороны замка Кипяченого в небо полетел только густой, отборный, не заглушаемый никакими вертолетами русский мат.

— Они без оружия... — прошептала княжна. — Слава богу! Спасибо, Коленька!

Машина поднялась на сто метров и, бодро задрав хвост, двинулась в сторону реки.

— Смотрите, смотрите! — закричал Паша. — Культурный фронт нам машет! Прощайте, товарищи! Да здравствует мировая революция! Миру — мир! Мэру — хер!

Описав круг над Вакховой Поляной, мощный вертолет взял курс на Москву.

Салон вертолета поразил своим комфортом даже видавшего виды Савицкого. Собственно, салонов было два. Впереди, ближе к кабине, располагалась пара мягких кресел, столик, а также диван, который немедленно занял Бабст. После спасения рюкзака и гитары научный консультант экспедиции снова впал в прострацию, на вопросы не отвечал, но глаз не закрывал и время от времени шевелил губами.

Ближе к хвосту находилось пять рядов пассажирских кресел, в которых не без робости расселись ненемцы. Дальше, за шторками, скрывался санузел — никем не занятый, если верить электронному табло. Все напоминало лайнеры лучших европейских авиалиний, не хватало только стюардессы с прохладительными напитками. Впрочем, из специальных ниш в столиках уже торчали банки с джин-тоником «Тяпуля». Ненемцы сразу открыли эти банки и стали оживленно переговариваться, тыча пальцами в иллюминаторы.

Паша уселся в одно из кресел вип-салона. Второе место Петр Алексеевич предложил сестренке, однако оказалось, что у княжны были другие планы:

— Пьер, ты садись и отдыхай, а мне надо поговорить с пилотом, — сказала она. — Я должна выяснять наши маршруты и перспективы.

Она постучала в дверь кабины, и та сразу открылась: видимо, Усов уже давно ждал свою подчиненную.

— Мсье, вам не нужен второй пилот? — кокетливо спросила Вера Собакина, стоя на пороге.

— Нужен, нужен, а как же! При перевозке пассажиров полагаются два пилота, — весело откликнулся Усов. — Проходите, присаживайтесь!

Французская княжна послала воздушный поцелуй Паше, закрыла за собой дверь кабины и сразу превратилась в русскую разведчицу.

— Фух! — выдохнула она, опускаясь в летное кресло. — Думала, убьют.

— А вот не убили же, — осклабился Усов. — Теперь отдыхай. Лететь нам долго. Ильичу я уже доложил.