Джанет Иванович - Лужоная глотка

– Тебе нравится?

Он не отрываясь, смотрел в бинокль.

– Мне нравится любая задница, которая... – Хукер осекся на середине фразы. Он только что схлопотал мысленно пощечину. Момент паники. Затем он опустил бинокль и посмотрел мне в глаза:

– Мне нравится твоя задница.

Ладно, не блестяще, но он хотя бы пытался.

Я вновь поднесла к глазам бинокль, наблюдая, как женщина прошла в главную каюту и исчезла из виду.

– Ты знаешь, кто она?

– Дорогая, это же недавно овдовевшая миссис Оскар Уэво.

– Ничего себе.

– Точно.

– Горячая штучка, такой палец в рот не клади.

Десять минут спустя горячая штучка вылетела из каюты, пересекла палубу и покачала попкой к сходням. Она поправила солнцезащитные очки, запихнула собачку назад в сумку и энергично зашагала вдоль по пирсу.

Я закинула бинокль в новоприобретенную сумку-тоут.

– Будь здесь и наблюдай за яхтой, – бросила я Хукеру. – Хочу проследить за вдовушкой, посмотреть, куда она направилась.

Хукер протянул мне ключи от внедорожника.

– Где-то в глубине души я опасаюсь, что стоит тебе скрыться из виду, как ты сядешь на самолет и улетишь домой без меня.

Я успела подбежать к внедорожнику и скользнуть за руль, пока вдова Уэво уверенной походкой направлялась к автомобильной стоянке и садилась в поджидающий ее лимузин. Заведя мотор, я пристроилась за лимузином, выдерживая дистанцию. Водитель вырулил на Пятую, а потом направился на север по Коллинз. Проехав несколько кварталов, он повернул к искусно отделанному входу в отель «Лауэс Майами-Бич». Миссис Уэво вылезла из машины, по-прежнему неся с собой собачью сумку. Водитель открыл багажник лимузина, и носильщики вступили в схватку за право разгрузить багаж. Чемоданы водрузили на тележку и в мгновение ока увезли в отель в сопровождении покачивающейся задницы миссис Уэво.

Я набрала номер Хукера:

- Она остановилась в «Лауэс», и у нее куча багажа.

- Эта дамочка выглядит так, будто берет с собой три чемодана, только чтобы провести в отеле одну ночь.

- Я собираюсь немного тут поболтаться, может, увижу что-нибудь интересное, - предупредила я Хукера.

- Вас понял. До связи.

«Лауэс» – впечатляющий отель: уйма мрамора, прелестных диванчиков и пальм в кадках. Прилегающая территория напоминает что-то среднее между декорациями фильмов с Фредом Астером (известный актер фильмов-мюзиклов 1950-х годов – Прим. пер.) и гробницей властителя Тута (имеется в виду Тутанхамон – Прим. пер). И вся эта красота ведет прямо к широкой полосе восхитительных белых песков Саут-Бич и накатывающим на берег водам Атлантики. Я отдала парковщику ключи от внедорожника и направилась в суперохлажденный кондиционерами вестибюль. Было так холодно, что мои соски затвердели, а кончики пальцев приобрели фиолетовый оттенок. Я не любительница легкомысленных покупок, но в интересах благополучия своих сосков выложила в гостиничном магазине подарков тридцать баксов за толстовку.

Заняв позицию на одном из диванчиков, я стала наблюдать за лифтом. Вдова Уэво, на мой взгляд, выглядела как женщина, которая нуждалась в выпивке, и я надеялась, что как только она заселится в номер, то тут же, не теряя времени, совершит набег на бар. Я собиралась подождать около часа. Если ничего не произойдет, вернусь к Хукеру. Как оказалось, часа было даже слишком много, поскольку десять минут спустя вдова появилась из лифта и направилась прямиком в бар. Обычно на Саут-Бич до полуночи стряпню не подают, так что бар был пуст. Миссис Уэво заняла один из маленьких столиков и огляделась в поисках официантки. Нетерпеливо. Крайне нуждаясь в выпивке. Мадам по-прежнему держала при себе собачью сумку, но собачка пряталась глубоко внутри. Вероятно, стуча зубами от холода. Я собиралась начать действовать, как только ее мордочка высунется из сумки.

Ни бармена, ни официантки поблизости не наблюдалось. Кроме меня и миссис Уэво в помещении никого не было. Я хрустнула суставами пальцев и застегнула толстовку. Миссис Уэво сняла жакет. Очевидно, у нее случился прилив. Или же, возможно, она просто любила напрягшиеся соски. Скорее всего, последнее. Я увидела, как собачка высунула голову, огляделась вокруг и тут же снова скрылась в сумке. Ну что ж, этого мне вполне достаточно.

Я приблизилась к миссис Уэво и слегка наклонилась над сумочкой.

- Извините за беспокойство, - прощебетала я, - но я просто должна была подойти и взглянуть на вашего песика. Видела только что, как он выглядывал из сумки. Такой очаровашка!

О людях, которые везде носят с собой собачек одну вещь можно сказать наверняка. Они любят своих собачек. И любят разговаривать о своих собачках. Так что совершенно незнакомый человек может подойти к ним, посюсюкать с песиком и тут же стать лучшим другом хозяев.

Вдова Уэво с надеждой посмотрела на меня.

- Вы случаем тут не работаете? Господи, кого мне надо трахнуть, чтобы получить здесь выпивку?

- Не похоже, чтобы этот бар сейчас работал, - заметила я. – Я собиралась попытать счастья за одним из тех столиков на террасе. Кажется, там сидят люди.

Вытянув шею, вдова Уэво выглянула наружу.

- Вы правы!

Она вскочила на ноги и двинулась на веранду, широко ступая длинными ногами по узорчатому ковру в стиле модерн. Стараясь не отстать, я семенила за ней, делая два шага, в то время, как она делала один.

- Черт, - спросила я, - как у вас получается так быстро идти?

- Ярость помогает.

Я постаралась улыбаться не слишком широко. «О да, - подумала я, - все выходит лучше некуда».

Толкнув двери, мы вышли на террасу и нашли столик с видом на бассейн и океан. Скорее всего, вход с собаками сюда был запрещен, но никто не собирался объяснять это стерве Уэво. Она поставила собачью сумку на колени и повернула ее ко мне, немного приоткрыв.

- Это Итси Пу, - сообщила она. – Ей три годика, и она моя любимая маленькая девочка.

Высунувшись из сумки, Итси Пу уставилась на хозяйку, и мадам Уэво из стервозной женщины мгновенно превратилась в сюсюкающую собачью мамочку.

- А кто у нас самая лучшая? – спросила она Итси Пу. – А кто у нас самая миленькая? Самая сладенькая? А кто у нас мамочкина любимица?

Итси Пу выпучила глазищи на крошечной мордочке и задрожала от восторга. Она была настолько миниатюрной, что могла уместиться на женской ладони. Размером где-то с крысу, только гораздо тщедушнее. Ее шерстка мышиного цвета была длинной, но не особенно густой. Будь Итси Пу женщиной, ей бы пришлось пользоваться «Регейном» (наружный препарат для лечения облысения и выпадения волос у мужчин и женщин – Прим. пер.). Шерстка на ее голове была собрана в хохолок, перевязанный маленькой розовой атласной ленточкой.