Дарья Донцова - Женихи воскресают по пятницам

– Она съела салат из мухоморов? – усмехнулся Игорь Николаевич, поворачиваясь к Феликсу. – В особенности меня впечатлил рассказ про зубы, которые престарелая дама ампутировала у шпица.

Я хотела сказать, что зубы не ампутируют, а удаляют, но внезапно перестала слышать и видеть. Голову словно окутало плотным туманом, извне доносились лишь отдельные слова.

– …стакан… дезинфицирующий раствор… Ляля крадет у вдовы… презентация аромата…

Потом потолок и пол поменялись местами, я попыталась ухватиться руками за стену и начала проваливаться в вязкое болото.

– Вот черт! – громко произнес Игорь Николаевич. – Феликс, помоги.

Меня перевернуло вниз головой, и стало темно.

– Тяпа, очнись! – сказал голос Белки. – Ну пожалуйста!

Я села с закрытыми глазами на постели и быстро спросила:

– Бабуля, какой у нас день недели, число, месяц? Куда я сегодня улетаю? Или я в Москве? Где мой ежедневник?

Белка издала странный звук, я разлепила веки и увидела Инну Станиславовну, облаченную в темно-синее платье.

Память моментально прояснилась.

– Что с Глебом Львовичем? – воскликнула я.

Инна Станиславовна села на матрац.

– Тяпа, как ты себя чувствуешь?

– Как кошка, которой удалось выползти из-под асфальтового катка, – призналась я. – Голова болит, и состояние, как с похмелья, хотя я совсем не пила.

– Неудивительно, это последствия стресса, – поставила диагноз Инна Станиславовна. – Тебе пришлось сильно понервничать вчера днем, вечером, да и ночь выдалась не простая. Пожалуйста, выслушай меня внимательно.

– До завтрака осталось полчаса, – произнес голос Романа Глебовича.

Я осторожно повернула гудящую башку и увидела олигарха, который сидел в кресле у окна.

– Доброе утро, Тяпа, – спокойно произнес хозяин нашей фирмы. – У нас мало времени, а надо многое обсудить. Для начала – извини, что так получилось с регистрацией брака. Антон перепутал паспорта.

– Он не нарочно, – мгновенно вступилась за любимого сыночка Инна Станиславовна, – и сейчас очень расстроен.

– Ну да, понятно, – усмехнулся Роман. – Ухаживаешь за девушкой, а она, бац, становится твоей бабушкой, и ты сам заварил эту кашу.

– Ошибиться может каждый, – моментально отреагировала Инна Станиславовна.

– Согласен, – кивнул Роман. – Но некоторые люди никогда не тратятся на дрова для камина, а топят его ручками сломанных грабель. Наступают на них, они щелкают их по чугунному лбу, и, упс, получите груду деревяшек. Очень удобно и экономично, поленья-то дорогие. Хотя что в наши времена дешево?

Я поплотнее закуталась в одеяло. Похоже, Звягин считает меня почти своим человеком – он впервые в моем присутствии позволил себе критиковать пасынка.

– Давай отложим обсуждение Тоши и займемся более насущными проблемами, – чуть более громко, чем всегда, произнесла Инна Станиславовна.

Я задержала дыхание. Не все, однако, благополучно в их королевстве. Надеюсь, супруги не затеют скандала. Очень не люблю присутствовать при чужих ссорах, мне делается ужасно неловко, и я парадоксальным образом всегда чувствую себя виноватой, когда слышу диалог типа: «Ваня, ты дурак! Ненавижу! Уезжаю к маме!» – «Таня, сама дура! Катись к чертовой матери, то есть к моей теще».

– Обмен любезностями завершен, – объявил Роман. – Тяпа, мы все из-за Антона попали в идиотское положение.

Инна Станиславовна вскочила.

– Нет, дорогой! Все началось, когда Глеб Львович решил жениться. Антоша просто принес не тот документ.

Роман показал на меня пальцем:

– И теперь Тяпа не только моя мачеха, но еще и…

– Милый, остановись! – воскликнула жена.

– Шила в мешке не утаишь, – неожиданно произнес Роман. Затем схватил с небольшого столика стакан с какой-то темной жидкостью, похожей на вишневый сок, сделал глоток и закашлялся.

Только сейчас я сообразила, что нахожусь не в спальне, отведенной Гончаровой, а в какой-то другой комнате.

Инна живо вскочила, подошла к мужу, но не успела отнять у него бокал, только толкнула, отчего Роман пролил напиток на свою рубашку. Он тут же поставил стакан назад, скинул сорочку и остался в одних брюках.

Ну и ну! Оказывается, у олигарха на плече большая темно-синяя татуировка – какие-то монстры, замок, еще вроде дракон с крыльями… Наверное, в юности бизнесмен увлекался фэнтези. И, похоже, он живет в фитнес-зале, «кубикам» на его животе может позавидовать любой бодибилдер.

Инна поймала мой взгляд, сбегала в ванную, вернулась с большим махровым полотенцем, накинула его мужу на плечи и тихо сказала:

– У нас проблема. Глеб Львович умер.

Я вцепилась пальцами в одеяло.

– Как?!

– Инфаркт, – быстро ответила хозяйка. – Печально, но, учитывая образ жизни, который вел тесть, это неудивительно.

На беду, у меня отличная зрительная память, и передо мной мгновенно возникло испачканное красными потеками лицо старика. А язык сам собой произнес:

– Сердечный приступ навряд ли вызовет обильное внешнее кровотечение. Думаю, Глеба Львовича стукнули чем-то тяжелым. В спальне, которую мне отвели, много всяких статуэток, ламп, других интерьерных украшений, полагаю, одним из них и нанесли удар.

Супруга бизнесмена поджала губы.

– А не надо считать окружающих кретинами, – укорил ее Роман. – Говорил тебе: Тяпа умная, внимательная девочка, лучше открыть ей правду.

– И она разнесет новость по всему свету. Оцени последствия! – воскликнула Инна. – Хорошо Глебу, он умер, а нам придется расхлебывать кашу.

Я рискнула уточнить:

– Правильно ли я вас поняла? Отец Романа Глебовича скончался?

– Точно, – без особой грусти подтвердил сын усопшего.

– Ужас! – прошептала я. – Его убили?

Инна Станиславовна села на диван.

– Пока ничего не известно. У пожилых людей подчас кружится голова, Глеб мог потерять равновесие, упасть, стукнуться лбом о край столика и скончаться.

– А потом встать и сесть в кресло, – пробормотала я.

Звягин сбросил с плеч полотенце.

– Говорил же, Тяпа не идиотка.

– Ты простудишься, – резко сменила тему разговора жена.

– Здесь тепло, – отмахнулся олигарх.

– Тебе лучше одеться. Хотя бы прикройся! – звенящим голосом велела Инна.

– Мне жарко, – возразил Роман.

– Немедленно! – топнула ногой жена.

– Какая муха тебя укусила? – удивился он.

– Не хочу, чтобы всякие девчонки пялились на моего мужа! – взвизгнула Инна Станиславовна. – Степанида, немедленно перестань!

Роман Глебович вытаращил глаза, жена всхлипнула, закрыла рукой рот и кинулась вон из комнаты.

– Я вовсе не пялилась на вас, – залепетала я, – извините, загляделась на татуировку, она необычная. Простите за любопытство, я не хотела рассердить Инну Станиславовну, тем более вызвать у нее приступ ревности. Я не охочусь на чужих мужей.