Людмила Милевская - Почем фунт лиха

— Почему завтра вечером? — завопила я. — Богдасян в Лондоне и приедет аж через неделю.

— Это ничего не меняет. Мы выезжаем. Я привезу их на своей машине и сразу же уеду обратно, а ты уж думай, что будешь делать.

— А что прикажешь делать? Без Богдасяна. Я не хочу попадать под гнев Нины Аркадьевны.

Нелли вышла из себя.

— Послушай, — завопила она, — тебе там хорошо, да? А мне тут с одним полутрупом и двумя кандидатами на тот свет — каково, по-твоему?

— А что такое? — невинно спросила я.

— Что такое?! — возмутилась Нелли. — Видела бы ты Нину Аркадьевну. Эту ночь я не спала, а оказывала ей скорую помощь. Потом понеслась к Антону и производила там психологическую накачку.

Я спохватилась, что надо быть вежливой и неплохо бы поинтересоваться здоровьем умирающего.

— Что с ним? — спросила я.

— Упал духом, плачет. Я провожу антидепрессивный курс. Думаешь, простое дело умирать в полной памяти?

— Думаю, нет, — окончательно усовестилась я. — Хорошо, приезжайте, раз тебе так легче. Но протянет ли Антон до твоего приезда?

— Надеюсь, — горестно вздохнула Нелли. — Вообще-то, если верить Нине Аркадьевне, мое появление продлило ему жизнь.

— Так, может, он вообще передумает умирать, после того как ты окончательно снимешь депрессию? — с легкой издевкой спросила я, но Нелли невозможно увести в сторону. Она была серьезна.

— Теперь процесс слегка затормозился, — продолжала она. — Возможно, Антон протянет еще неделю. Поэтому и хочу сдать Нину Аркадьевну тебе. ре нужно срочно избавить от непродуктивных эмоций. Ты это прекрасно умеешь организовать. Своди ее куда-нибудь, отвлеки, развесели.

Да, хорошую задачку она мне задала: развлечь женщину, у которой один за другим погибло двое детей да еще любимый племянник при смерти.

— А почему ты решила везти их ночью? — спросила я. — Выехали бы утром.

— Какая разница? — удивилась Нелли. — Ведь я привезу стариков и тут же поеду обратно, следовательно, из Москвы выеду рано утром и еще успею вечером заглянуть к Антону.

Меня поразила столь трогательная забота о человеке, которого еще совсем недавно Нелли ненавидела всеми фибрами своей души.

— Может, вы сойдетесь, — пошутила я и тут же пожалела об этом, потому что Нелли набросилась на меня, как фурия.

— Да, — закричала она, — я не хочу пропускать ни одного дня посещения, поэтому и выезжаю вечером, прямо из больницы, поэтому и помчусь обратно, чтобы посидеть с ним и на другой день. Если ты видишь в этом что-то плохое, не скрытничай, объясни мне!

— Я вижу много плохого, но говорить об этом бесполезно, и все же я скажу. Тетушка и дядюшка сейчас мне совсем некстати, это раз. Ты забыла, что я нянчусь с Санькой, это два. Тебе придется преодолевать длинный путь ночью, это три. Без отдыха и сна вести машину обратно, это четыре. И все ради Антона, который прекрасно умрет и без всех этих жертв, а Богдасян в Лондоне, кстати, это пять. Если нельзя привести стариков через три дня, хорошо, пусть, я согласна, и хватит об этом, расскажи лучше что-нибудь о себе.

— Нет, ты чего-то не понимаешь, — решила продолжить неприятный разговор Нелли. — Еще день-два — и тетушку уже никуда не увезти. Она весь день рыдает, а ночью умирает от сердца. Ее надо срочно избавить от непродуктивных эмоций. Она занимается самоликвидацией. Нужна другая атмосфера, что угодно, но только не Антон. Он так мучительно умирает, я сама скоро чокнусь, не выдержу.

Я искренне пыталась отговорить Нелли от этого путешествия, но она была непреклонна.

«Что поделать, раз она такая упрямая, но, может, все еще обойдется. Уже этой ночью Евгений будет в Питере. В запасе весь завтрашний день. Евгений не допустит беды», — успокаивала я себя.

Но мои надежды не оправдались. Закончилось все очень трагично.

После разговора с Нелли такая невыносимая тревога охватила меня, что я не могла уже сидеть сложа руки. Я носилась по комнате и приговаривала: «Надо что-то делать, надо что-то делать».

В конце концов не выдержала и позвонила Алисе. Игнорируя ее обиды из-за моей пропажи с горизонта ее жизни, я выпалила:

— Алиска, ты должна мне помочь.

— Конечно-конечно, — выразила она готовность. — Что надо делать?

— Завтра вечером Нелли на своей машине и с моими родственниками выедет из Питера в Москву.

— Нелли в Питере! — обрадовалась Алиса.

— Да, но дело не в этом. Дело как раз в том, что она из Питера выезжает. Ты должна предпринять все меры, чтобы поехать с ними.

— С кем «с ними»?

Как меня злит ее бестолковость!

— Я же сказала: с дядюшкой и тетушкой. В машине остается еще одно место. Можешь смело на него претендовать.

— А если Нелли не захочет меня брать? Я это уже предвижу, уже предвижу.

— Это несложно предвидеть, но ты очень постарайся навязаться. Придумай что-нибудь. Главное, объявись в последний момент и скажи, что тебе надо срочно. Наври, ты же это прекрасно умеешь. Пользуйся своими способностями.

Алиса обиделась.

— Врать я умею только Герману, — с достоинством заявила она.

Ха, кому рассказывает.

— Пора, крошка, расширять свои возможности, — снисходительно посоветовала я. — Пользуйся моментом и тренируйся на Нелли.

— Хорошо, я попробую, но только дело это неблагодарное.

— Знаю, пробовала неоднократно, но другого выхода, милочка, нет.

— А в чем дело? — с явным опозданием заинтересовалась Алиса. — Что случилось?

Нет, реакция у нее ни к черту. Вот находка для преступника. Почему судьба так немилостива ко мне? Ведь есть же более достойные экземпляры.

— Может случиться, — заверила ее я. — Иначе зачем бы я с тобой связывалась?

Такой довод показался ей вполне убедительным.

— Хорошо, приложу все силы, — пообещала Алиска. — А рассказать подробней ты не могла бы?

— Пока нет. Ну никак, но позже обещаю подробности в неограниченных количествах. Алиса даже заскулила от нетерпения.

— Тогда хотя бы намекни, — взмолилась она, — это связано с теми покушениями и убийствами?

Я сжалилась над ней и сказала:

— Намекаю: да.

— Все, приложу и свои силы, и, если понадобится, силы Германа. Не волнуйся, все сделаю аккуратно, никто не поймет, откуда ветер дует.

— Но мы с тобой не общались, — на всякий случай предупредила я.

— Естественно, — подтвердила Алиса. В этот момент громким плачем поздоровался с миром Санька, и я вернулась к обязанностям няньки.

Остаток дня я провела в горячих молитвах.

Я все время молилась — и наряжая Саньку на улицу, и потом, сидя на краю песочницы, и в лифте, на кухне…

На ночь я прочла отдельную молитву, слезно упрашивая господа обратить особое внимание на некоторые детали. Надо сказать, что все это происходило на фоне постоянной тревоги и неописуемого страха. Поэтому день этот был ужасен, и я его не забуду никогда. К вечеру я валилась с ног, но ни о каком сне и не думала, поскольку ждала звонка от Евгения, да и Алиска должна была позвонить.