Наталья Александрова - Алмазная принцесса

– Конечно, дорогая, – чуть помедлив, согласился Валерий, – однако все же в данном случае матери нужно уступить и подождать со свадьбой. Пускай она немного успокоится, придет в себя… Опять же с делами надо разобраться.

– Какими еще делами? – Ольгино лицо безобразно сморщилось. – У нас сейчас одно дело – свадьба!

– Ну конечно, – Валерий был мягок и терпелив, – но ведь после твоего отца осталась фирма. Кто теперь будет ею руководить? Отец оставил какие-то распоряжения?

– Я… я не знаю, – нехотя призналась Ольга, – но ведь я – единственная дочь, стало быть, наследую все!

– Ты уверена? – Ясные серые глаза жениха смотрели на Ольгу ласково, голос был свеж, как весенний ручей. – Ты видела завещание?

– Еще нет, – Ольга отвернулась, потому что на миг ей показалось, что эти серые глаза просвечивают ее насквозь, как лучи того аппарата, каким в детстве так долго просвечивали ее бедную больную голову, – у нас встреча с адвокатами послезавтра… А почему ты спрашиваешь?

– Видишь ли… – Валерий теперь говорил ей в спину. – Я ведь все же работаю в фирме твоего отца…

– Нашей! – Она порывисто протянула к нему руки. – Я вступлю в права наследства и назначу тебя директором!

– Хорошо! – Он со снисходительной улыбкой наклонил голову. – Но я слышал, что в последнее время у твоего отца были серьезные деловые неприятности. Вот этот человек, Черняев… как ты думаешь, почему он пришел именно сейчас, не подождал хотя бы несколько дней? Это очень странно…

– Я не знаю… – повторила Ольга и тут же рассердилась, – какое это имеет к нам отношение?

«Совсем дура», – подумал Валерий, тщательно следя, чтобы эта мысль не отразилась на его лице. Ольга иногда могла быть очень проницательной.

– Я хочу свадьбу! – продолжала Ольга капризно. – Чтобы много народу, и платье, и розовый лимузин с куклой…

– Все будет, – сказал Валерий, – но позже. Сейчас не надо спешить, это может быть плохо для бизнеса.

– Вот как? – Ольгины глаза зловеще сверкнули. – А что это ты так хлопочешь о бизнесе? Почему это ты так стараешься оттянуть свадьбу?

– Дорогая, я же тебе объяснил… – Валерий слегка отстранился. – Люди могут неправильно нас понять…

– Может быть, ты передумал? – спросила Ольга зловеще. – Может быть, ты вообще не хочешь на мне жениться?

– Ну, малыш… – Валерий рассмеялся как можно естественнее и беззаботнее. – Как ты можешь так говорить? Я же люблю тебя… И это вовсе не из-за меня мы откладываем свадьбу. Просто так сложились обстоятельства…

– Обстоятельства? – повторила она, впадая в ярость.

Мать говорила ей неоднократно, что следует контролировать себя, что своим несдержанным поведением, своей немотивированной злобой она может оттолкнуть от себя и посторонних людей, а не то что жениха. Мужчины не любят агрессивных женщин, так что Ольга должна держать себя в руках и не показывать Валерию, что она подвержена приступам. Ольга соглашалась с матерью и с Валерием старалась вести себя сдержанно.

Но сейчас все материнские наставления вылетели из головы, Ольга чувствовала, что срывается с внутренних тормозов, и так захотелось дать себе волю. Ее чувства сейчас сродни были чувствам человека, падающего с крутой горы, когда дух захватывает и свистит в ушах от скорости, и нет ни сил, ни желания остановиться.

– Какие еще обстоятельства! – Она подошла ближе и вцепилась в отвороты его пиджака. – Знаю я твои обстоятельства! Это Люська Гуреева!

– Какая еще Люська? – Валерий очень удачно имитировал удивление.

– Да? Думаешь, я не видела, как ты любезничал с ней в «Золотой метели»?

«Заметила! – мелькнула у Валерия мысль. – И когда только успела, вроде бы пьяная тогда была… а вот, поди ж ты, все запомнила, дура чертова, кретинка слюнявая…»

Люся Гуреева приехала в Петербург из далекой Якутии. Папа ее был главным акционером концерна «Алданские алмазы». У него тут жила то ли третья, то ли четвертая жена, бывшая фотомодель, но совсем недавно он вспомнил, каким счастливым он чувствовал себя в далекой Якутии, когда был молодым, бедным и свободным. Тогда рядом с ним была Олонэ – самая красивая девушка их селения. Олонэ родила ему дочку, и теперь чувствительный папа выписал сюда свое дитя.

Люся была очень похожа на папу – такая же плотная, коренастая и невозмутимая. Папа ничего не жалел для дочки, купил ей квартиру в центре города и автомобиль с шофером – сама Люся водить еще не научилась. Она не умела также модно одеваться, не бывала за границей, в ресторане не могла правильно управиться с приборами – вечно путала вилки для рыбы и мяса. Однако папины деньги открыли Люсе доступ в самые элитные и дорогие заведения города. Среди завсегдатаев этих заведений про Люсю рассказывали анекдоты, к ней намертво прилепилась кличка Тундра. Надо сказать, что Люся принимала насмешки с восточной невозмутимостью, а у некоторых самых злых насмешниц языки присыхали к гортани при виде очередного кольца или сережек с бриллиантами.

Люсин папа как раз открыл на Суворовском проспекте большой ювелирный магазин, и желающие могли видеть образчики продукции на Люсе Тундре. Как уже говорилось, папа ничего не жалел для своего любимого дитятка, а ведь всем известно, что бриллианты – лучшие друзья девушек.

– Ну успокойся, малыш, – Валерий протянул руку, чтобы погладить Ольгу по щеке, – что ты привязалась к этой Люське? Ну сказал мимоходом я ей несколько слов, она смешная такая, ничего не умеет, все время говорит «однако»…

– Врешь! – прошипела Ольга и дернула за лацкан пиджака с такой силой, что затрещали нитки. – Ты от меня хочешь к ней переметнуться! К этой Тундре узкоглазой, к этой росомахе якутской! Папочкины алмазы тебе глаза слепят!

– Да что ты себе напридумывала… – Валерий пытался отстраниться, но Ольга все тянула его за лацкан, а второй рукой пыталась схватить за лицо.

Этого Валерий никак не мог допустить. Он перехватил ее руку и сильно сжал.

– Успокойся! – приказал он.

И теперь в его голосе и намека не было на мягкость и ласку… Ольга не испугалась, просто на время примолкла от удивления.

– У всех нас сегодня был трудный день, – сказал Валерий, тщательно подбирая слова, – тебе нужно отдохнуть, выспаться. Я позвоню завтра.

Он выдернул из ее рук многострадальный лацкан и вышел, не оглянувшись. В коридоре его обогнал Геннадий Эдуардович Черняев. Он пронесся мимо Валерия, как носорог, а тот успел заметить, что Черняев находится в бешенстве.

Валерий Окунев всегда умел держать нос по ветру. Этому весьма способствовала его необычайная притягательность для женского пола. Женщины, особенно молодые, готовы были для него на многое. Валерий этим беззастенчиво пользовался, больше того, все свои планы он строил, опираясь на женщин.