Наталья Александрова - Хранитель Чаши Грааля

Вокруг была не полутемная хижина старика, а пологий горный склон, на котором тут и там росли приземистые кусты и мелкие невзрачные цветы. Солнце клонилось к закату. Чуть ниже Старыгина по склону змеилась серая лента шоссе.

Старыгин завертел головой.

Хижины нигде не было видно.

Неужели она ему только приснилась? Неужели он сорвался с горного карниза, в бессознательном состоянии прокатился по склону и пролежал здесь до самого вечера?

Он оглядел себя, ощупал тело.

Кажется, все цело, и даже несколько ссадин почти зажили.

Удивительно! Если бы он действительно сорвался со скалы – он точно переломал бы себе все кости!

Рядом с ним лежал рюкзак.

Старыгин развязал его, заглянул внутрь…

Арабская книга была на месте, она нисколько не изменилась – старинный пергамент, яркие рисунки орнамента, отсутствуют первые страницы…

Отложив все сомнения до более благоприятного момента, Старыгин поднялся, закинул рюкзак за спину и пошел к дороге.

Шагая вниз, он вдруг почувствовал, что в нагрудном кармане что-то колется. Скосив глаза, он увидел сосновую веточку, вставленную в кармашек на манер бутоньерки. Он остановился, достал эту веточку и удивленно рассмотрел ее.

Как она попала к нему в карман? Он точно не подбирал эту веточку! Может быть, она зацепилась случайно, когда он катился по склону?

Старыгин оглядел склон.

До самого обрыва на нем не было ни одной сосны – только сухие кусты с пыльными узкими листьями да желтые неказистые цветочки, над которыми трудились неприхотливые пчелы…

Откуда же взялась эта веточка сосны?

«Горная сосна… пинус муго»… – случайно всплыло в памяти латинское название этого дерева.

И вдруг он вспомнил слова странного старика: тот сказал, что одна из уцелевших общин тамплиеров скрывалась в Андалусских горах, неподалеку от Ронды, в замке Пиномуго!

Так, может быть, это старик вложил в его карман веточку горной сосны, как намек, что ему нужно найти этот замок? Если Марию похитили тамплиеры, то ее могли отвезти только туда – в уединенный замок в горах. Нужно во что бы то ни стало туда попасть!

Раздалось негромкое тарахтение мотора, и из-за поворота дороги показался маленький аккуратный грузовичок.

Старыгин замахал руками, грузовичок затормозил, дверца кабины распахнулась.

– Буэнос диас! – проговорил Дмитрий Алексеевич, подходя. – Довезете до Ронды?

– Что за вопрос, сеньор, что за вопрос! – ответил смуглый пожилой мужчина в джинсовом комбинезоне, с густыми седыми усами и выдубленным солнцем лицом крестьянина. – Садитесь, сеньор! Не оставлю же я вас в горах в такое время!

Старыгин забрался в кабину и, прежде чем захлопнуть за собой дверь, оглянулся по сторонам. На всей дороге, сколько хватало глаз, не было ни души, хотя чувство, что чей-то недобрый взгляд буравит спину, не проходило.

Водитель грузовичка выжал сцепление, и машина послушно поползла в гору.

– Значит, вы едете в Ронду… – протянул крестьянин через несколько минут. Чувствовалось, что любопытство не дает ему покоя, но он не знает, как приступить к расспросам.

– В Ронду, – подтвердил Старыгин. – У меня там есть кое-какие дела.

– Дела! – уважительно повторил водитель. – Сразу видно, что вы не турист.

Он еще минуту помолчал, но наконец не выдержал:

– Простите, сеньор, а как вы оказались здесь, в горах… ваш автомобиль сломался? Но я не видел по дороге никакой машины.

– Нет, я был в гостях у того старика, который живет в горной хижине неподалеку…

– Старик? – переспросил водитель, недоверчиво покосившись на пассажира. – Какой старик?

– Ну, такой очень старый человек, который пасет овец в горах возле того места, где вы меня подобрали… – ответил Дмитрий Алексеевич, с трудом подбирая испанские слова.

– Я всю жизнь прожил в этих местах, но я не знаю здесь никакого старого пастуха, – недоверчиво пробормотал водитель. – И я не видел поблизости никакой хижины. Но если сеньор не хочет мне отвечать – это его право… – И он надолго замолчал.

Старыгин тоже не стремился поддерживать разговор, он думал. Не приснилась ли ему встреча с чудным стариком, говорящим на чистой латыни? Возможно, он потерял сознание после аварии и провалялся у дороги все это время. Но ведь он четко помнит весь разговор со стариком и прочитанный им отрывок из книги! Он чувствует себя довольно бодрым, чего никак не могло быть после такого падения. У него чистые руки и лицо, и даже одежда выглядит весьма аккуратно. И ссадины, ведь на руках были ссадины, а теперь их нет!

И, если уж на то пошло, он не мог пролежать вблизи от дороги с самого утра, кто-нибудь обязательно его заметил бы. Впрочем, Дмитрий Алексеевич уже отчаялся как-либо разобраться в странных событиях, происходящих с ним.

Так, в молчании, они проехали по горной дороге несколько километров. Теперь Старыгин думал о том, что же ему предпринять. Эти странные провалы в памяти его настораживали. Если не было никакого старика и разговора с ним тоже, то, возможно, не было и поездки с Марией из Ронды в Малагу? И Марию никто не похищал… То есть завтра утром он увидит ее в той самой церкви, где они встретились? Не может быть, он так ясно помнит, как летела над их машиной огромная птица, как человек с завязанным платком лицом выхватил девушку с сиденья и она трепыхалась в его руках, стремясь вырваться. Что, если все ему привиделось – машина, падающая в пропасть, его собственное падение, книга? Но книга была и есть, вот она – в рюкзаке за его спиной, и даже не пострадала при падении.

Как бы то ни было, если он сейчас, на ночь глядя, явится в полицейский участок и начнет, путая испанские слова и запинаясь, рассказывать всю эту невероятную историю, в лучшем случае сердобольные полицейские вызовут врача, решив, что непривычный турист малость свихнулся от чистого горного воздуха и обилия впечатлений. Нужно твердо увериться, что все, случившееся с ним за последние сутки, – не вымысел и не бред, или хотя бы удостовериться, что Мария точно пропала. А сделать это можно будет только утром.

Старыгин сообразил, что ему потребуется в Ронде какое-то пристанище, а в гостинице его внешний вид может привлечь слишком большое внимание. Он откашлялся и спросил водителя:

– Не подскажете ли вы мне какой-нибудь приличный семейный пансион?

Крестьянин оживился, повернулся к пассажиру и проговорил:

– Я знаю очень, очень хороший пансион! Аккуратно, чисто, в красивом месте…

– Простите, – всполошился Старыгин. – Вы не смотрите на дорогу, а здесь очень опасный участок…

– О, не волнуйтесь, сеньор, – водитель бросил вперед рассеянный взгляд и снова повернулся к Старыгину. – Я езжу по этой дороге сорок лет и знаю ее, как собственный карман! Здесь совершенно безопасно. А этот пансион… его содержит моя родная сестра, так что я могу рекомендовать его с чистой совестью. И я довезу сеньора до самых дверей, так что вам не придется ничего искать.