Наталья Александрова - Хранитель Чаши Грааля

– А что будет, если сказать на том же языке слово «смерть»? – спросил Старыгин.

– Тогда она растерзает того, на кого ты укажешь! – отозвался старик еще тише. – Наклонись ко мне, чужеземец.

Старыгин склонился к старику, и тот прошептал в самое его ухо короткое слово.

– Будь осторожен с этим словом, чужеземец! – проговорил старик. – Его можно использовать только в самом крайнем случае! Но ведь ты пришел ко мне не только за этим?

– Верно, мудрый старец, – кивнул Старыгин. – Один из твоих молодых соплеменников начал читать страницы из Книги Тайн, но вдруг она закрылась для него…

– Значит, он дошел до того места, которое для него не предназначено. Значит, дальнейшее ему не по силам.

– Так, может, ты, мудрый старец, прочтешь дальше?

– Нет, – слепой покачал головой. – Эти слова не предназначены ни для кого из нашего племени.

– Что же делать? Значит, мне не суждено узнать дальнейшее? Не суждено прочесть Книгу Тайн?

– Отчего же, чужеземец? Именно тебе это и суждено! Я же сказал – твое появление было предсказано, и именно ты прочтешь самые главные слова.

– Я?! – Старыгин едва сдержал свое удивление. – Но я вообще не умею читать по-арабски!

– А почему ты думаешь, что эта книга написана по-арабски?

– Но я видел арабские буквы…

– Тогда они были арабскими, в другое время они становятся персидскими, или греческими, древнееврейскими или ассирийскими, или какими-то другими. Ты думаешь, мой соплеменник, прочитавший тебе несколько страниц, знает арабский язык?

– Что же мне делать?

– Читать! – На этот раз голос слепого старика прозвучал сильно и отчетливо, как приказ.

– Но здесь темно! – попытался возразить Старыгин.

– Там, где темно глазам, – там светло сердцу! – перебил его старик. – Читай!

Старыгин достал из своей сумки арабскую книгу, взглянул на нее.

Вокруг было так темно, что он с трудом мог разглядеть очертания страниц, не то, что начертанные на них знаки.

– Читай! – повторил старик повелительно.

И Старыгин отбросил последние сомнения. Он положил руки на книгу и слегка прикрыл глаза.

И тогда голос зазвучал прямо в его душе:

– «…И старец Кумал сказал:

– Солнце рождается от солнца, луна – от луны, человек от человека, камень от камня. И камень от человека и человек от камня. Нет стража надежнее, чем камень, нет камня надежнее, чем человек. Вода от снега и снег от воды. Нет силы сильнее текучей воды, ибо она проникает всюду и побеждает всякую силу слабостью своей. Где вода как снег и снег как вода, – там встань и вознеси молитву. Где солнце положит конец человеку от камня и камню от человека, через луну от солнца, равному солнцу – там встань и вознеси молитву. И повтори ее на четыре стороны, и когда повторишь – сложи мертвое с живым и живое с мертвым, и там, где жизнь одолеет смерть, – там и будет место для святыни…»

Голос в душе у Старыгина затих. Дмитрий Алексеевич вздрогнул, словно просыпаясь от тяжелого сна, и огляделся по сторонам.

Слепого старца не было рядом с ним. Старыгин сидел на невысоком холмике посреди степи, и над ним нависало огромное и бесстрастное небо, усыпанное яркими звездами, как царский венец усеян дорогими камнями.

Поднявшись на ноги, Старыгин громко крикнул:

– Старец! Мудрый старец! Куда вы удалились? Почему оставили меня в одиночестве?

Вместо ответа где-то далеко раздавался волчий вой.

Старыгин невольно поежился, поднялся на ноги и побрел к половецкой юрте, видневшейся неподалеку.

Странные слова из Книги Тайн звучали в его голове, как магнитофонная запись. Он запомнил их слово в слово, но совершенно ничего не понял.

Что они значили?

На первый взгляд – бессмыслица, набор ничего не значащих слов…

Старыгин отвернул полог, пригнулся и вошел в юрту.

Кыпчаки сидели на прежних местах, они ждали его, они ждали его слов.

– Сказал ли тебе что-то мудрый старец? – спросил первый из половцев.

– Почти ничего… – признался Старыгин. – Но он помог мне прочесть еще одну страницу из Книги Тайн. Правда, если честно признаться – я ничего не понял.

– Правда часто выглядит непонятно. Если бы она была понятной – слишком малой была бы ее цена, а то, что недорого стоит, никогда не ведет по правильному пути.

– Но я действительно ничего не понял! – воскликнул Старыгин в отчаянии. – Что это значит – «вода от снега, и снег от воды… Нет силы сильнее текучей воды, ибо она проникает всюду и побеждает всякую силу слабостью своей… Где вода как снег и снег как вода, – там встань и вознеси молитву…»

– Где вода как снег и снег как вода? – повторил за ним половец и переглянулся со своими соплеменниками. – Как вы думаете, братья, что имел в виду древний мудрец?

– Аксу, – ответил второй кыпчак.

– Аксу, – поддержал его третий. – Белая вода! В реке Аксу течет вода, белая, как снег, а по берегам ее, ближе к верховьям, в горах, снег текуч, как вода.

– Мои братья правы, – кыпчак повернулся к Старыгину. – Тебе нужно идти в Беловодск.

– В Беловодск? – удивленно переспросил Старыгин. – Но это всего лишь маленький, незначительный городок, который можно найти не на всякой карте.

– Ну и что? Пусть он мал – разве только большое достойно упоминания? Разве не бывает так, что малая сила решает исход большой битвы?

– Но Книга Тайн написана почти тысячу лет назад, когда этого городка и в помине не было, когда не был заложен даже первый камень в его основании.

– Ты думаешь, что это так, чужеземец? Беловодск построен не так давно, это правда. Но прежде него на том же месте стояло селение Беловодье, а еще прежде – крепость Ак-Сарай, а еще прежде…

– Я понял, – негромко проговорил Старыгин. – Вы отведете меня в этот город?

Половцы переглянулись между собой.

– Дальше ты пойдешь сам, – проговорил половец, остановив своего коня. – Нам не позволено приближаться к Беловодску.

Старыгин спрыгнул с коня, закинул за плечо рюкзак, простился с половцами и зашагал к городу, розовеющему в лучах послеполуденного солнца.

Через несколько минут он остановился на вершине холма, откуда Беловодск был виден как на ладони.

Старыгин невольно залюбовался им.

Это не был пыльный, невзрачный провинциальный городок, с кривыми заборами, заросшими бурьяном пустырями, давно не крашенными домишками и покосившимися сараями.

Беловодск был чистым, нарядным селением, с небольшими, аккуратно побеленными домами в окружении ухоженных палисадников. Заборов здесь не было – видимо, люди ничего не скрывали от соседей и не боялись воров. Только некоторые палисадники окружала низенькая красивая ограда, предназначенная не для защиты от посторонних глаз, а для декоративного обрамления, подчеркивающего красоту палисадников, как резная рама подчеркивает красоту картины.