Наталья Александрова - Утром деньги, вечером пуля

– Ладно, – неожиданно согласилась девушка, наверное, я очень ей надоела. Она перебрала стопку карточек, лежащих в большой пластиковой папке, на которой была написана фамилия Воронов, вытащила одну и набрала номер телефона, указанный сверху. Я незаметно скосила глаза на карточку. Было видно только фамилию – Щукина Алена не то Гавриловна, не то Георгиевна.

– Не отвечает, – сказала девица.

– А вы по мобильному звоните? – осенило меня. – Ну так как же она ответит, если у нее телефон украли!

– А другого тут нету! – девица машинально придвинула ко мне карточку.

Она тут же опомнилась, но я успела разглядеть, что Щукина Алена не Гавриловна, а Геннадьевна, да еще и возраст – двадцать девять лет. Так я и думала, что она молодая.

– Ничем не могу вам помочь! – администратор убрала карту.

– Что ж, по крайней мере, вы можете ей передать, что я приходила, – вздохнула я.

– А вы телефончик оставьте! – Теперь в голосе девицы звучало несомненное ехидство.

– Нет уж! – настал мой черед грубить. – Как вы со мной, так и я с вами! Не собираюсь свои координаты давать, мало ли какие у вас клиенты, впутаете в такую историю, потом не оправдаешься!

И поскорее выкатилась из холла, да еще и дверью хлопнула напоследок.

Если бы у меня были срочные дела, я засунула бы злосчастную сумку куда-нибудь подальше и выбросила этот случай из головы. Но дел на этот момент у меня никаких неотложных не нашлось. Мы с дядей Васей находились на мели – заказов на расследование не поступало, да и раньше-то случались они нечасто, так что я даже подумывала, не заняться ли поисками работы, поскольку прокормить Бонни – это, доложу я вам, задача не из легких. Но жалко было дядю Васю – он хоть и петушится, но на самом деле без меня, конечно, не справится. Да и нравится мне эта работа, все лучше, чем в офисе сидеть, слушать сплетни, полировать ногти и обсуждать наряды жены начальника.

А у нас с дядей Васей работа интересная, творческая, только бы заказов побольше.

Так что сегодня времени у меня было навалом, и я решила отправиться по магазинам, а Бонни пускай посидит дома один и подумает о своем поведении.

Однако закон сохранения энергии в моем изложении звучит так: ничто в мире не пропадает бесследно, все находится в равновесии. А если понятнее, то тот человек, у которого есть деньги, чтобы тратить их в магазинах, обычно испытывает острый дефицит времени, которое нужно, чтобы по этим магазинам ходить. А если имеется время в неограниченном количестве, то здорово не хватает денег на то, чтобы удовлетворить свои запросы.

Исключение составляют неработающие жены олигархов или просто богатых людей, к коему числу я не принадлежу и, как ни грустно это признавать, принадлежать не буду. Потому что где их взять, олигархов-то, на всех не напасешься…

Итак, проболтавшись по магазинам, я только устала и расстроилась. То, что нравилось, было мне совершенно не по карману, а что подходило по цене, то не то что мерить – смотреть невозможно.

И вот когда я, злая и замученная, тащилась домой, на пути снова попалась клиника «Мультидент». Я вспомнила про злополучную сумку, собственно, я про нее и не забывала, потому что таскала с собой пакет, и он мне порядком надоел. Часы показывали четверть шестого, стало быть, хозяйка сумки уже давно сидит у стоматолога, как там его, доктор Воронов. Мне эта история уже порядочно надоела, так что сейчас брошу сумку в холле и убегу, пускай они там сами разбираются.

Я потянула на себя тяжелую дверь. В холле по-прежнему никого не было, так что я с некоторым злорадством поняла, что дела-то у клиники идут далеко не блестяще, потому что на дворе финансовый кризис, люди стали денежки считать. Конечно, на своем здоровье экономить грех, и зубы у народа болят, несмотря на кризис, но можно ведь найти что-нибудь подешевле…

За стойкой сидела прежняя девица, но, подойдя ближе, я заметила, что она сильно изменилась. Несколько часов назад это была вполне себе симпатичная девушка, волосы причесаны аккуратно, макияж опять же в порядке, блузочка беленькая с кружевами. Теперь нос у нее был красный, тушь размазалась, волосы уныло висели вокруг лица, а само лицо напоминало вареную картошку. Увидев меня, девица ничего не сказала, только шмыгнула носом и отвернулась.

– Чтой-то с тобой? – по-свойски спросила я. – Чего ревела-то? Кто обидел?

Она глянула исподлобья и снова засопела. Потом высморкалась в салфетку и подперла щеку рукой.

– Ты хоть меня помнишь? – начала я издалека. – Я насчет сумки приходила.

– Она не пришла, – перебила меня девица, – она не пришла и не позвонила. И этот козел… – она мотнула головой в сторону коридорчика, откуда слышался звук бормашины, – наехал на меня. У него, видите ли, простой, его время, видите ли, дорого стоит! И по моей милости он теряет деньги!

– А ты-то при чем? – удивилась я.

– Вот именно, если у нее телефон не отвечает!

– Слушай, если она не пришла, стало быть, заболела или, не дай бог, сильно ее поранили при ограблении и она в больнице! – прозрела я. – Так что не реви и успокойся, этой самой Алене Щукиной сейчас гораздо хуже, чем тебе…

– Да-а, а еще он сказал, что будет ставить вопрос перед руководством о моей полной профессиональной непригодности и последующем увольнении!

– Так и сказал? – протянула я сочувственно. – А он, Воронов этот, что – большая величина? Крупный специалист? И правда к нему больные в очередь стоят?

– Да какое там! – Администраторша махнула рукой. – Он просто начальницы нашей то ли двоюродный, то ли троюродный брат. Выписала она его откуда-то из Тмутаракани, он и загордился, нос задрал. Ноль без палочки!

– Да плюнь ты на него, что работы не найдешь, что ли?

– Ага, тут платят хорошо, а что я умею? Только за стойкой сидеть да улыбаться. Таких, он сказал, на рынке десять рублей ведро!

– Хам какой! – возмутилась я.

– Да еще эта Щукина в прошлый раз пятьсот рублей задолжала. Не смогли мы с ней разойтись, она и говорит, что в следующий раз занесет, я и поверила. Теперь вычтут…

– Не реви, – строго сказала я, – лучше причешись, а то и вправду уволят.

Она взглянула на себя в зеркало, ахнула и нырнула под стойку, чтобы привести себя в порядок. Я быстренько придвинула к себе карточку Алены Щукиной, которая сиротливо валялась на стойке, – все остальные, надо думать, забрал с собой скандальный доктор Воронов. Кроме фамилии и возраста, там был еще адрес – Малый проспект, дом 13, квартира 52. Малый проспект – это тоже близко, на Васильевском, у нас все есть – и Большой проспект, и Средний, и Малый. Ничего странного нет в том, что человек выбирает клинику поближе к дому.

Больше в карточке не было никаких для меня полезных сведений, только записи насчет зубов. Насколько я могла понять, зубы у неизвестной Алены были не очень хорошие, она их часто лечила.