Лоуренс Блок - Вор в роли Богарта

Из всех книжных лавок во всем мире она выбрала именно мою.

— Мне страшно неудобно вас беспокоить, — сказала она. — Вы так задумались…

— Ерунда, — ответил я. — Я просто читал.

— А что читали?

— «Историю цивилизации».

Она приподняла свои безупречные бровки:

— Ерунда?

— Нет, это я в том смысле, что может и подождать. Прождали же шумеры тысячи лет. Могут и еще подождать.

— Вы читали о шумерах?

— Еще не дошел, — признался я. — С них, собственно, и началась цивилизация, но я до этого еще не добрался. Я еще в доисторических временах.

— Ах вот как…

— Да. Первобытный человек. Его надежды, страхи, мечты о светлом будущем. Его совершенно замечательные обычаи.

— Замечательные обычаи?

Я не удержался от соблазна.

— Да, особенно одного племени, — пояснил я. — А может, их было больше чем одно.

— И чем же они так замечательны?

— Они поедали своих мертвецов… — О господи, ну зачем, зачем я только это сказал? Она не ответила, и я опустил глаза на страницу, где внимание тут же привлекла одна фраза. — «Фуэгины, — процитировал я, — обычно предпочитали собакам женщин».

— В смысле — в качестве компаньонов?

— В качестве обеда. Они говорили, что от собачьего мяса воняет выдрой.

— А это плохо, когда выдрой?

— Не знаю, — честно сознался я. — Наверное, на вкус она напоминает рыбу.

— Фуэгины… Надо же, никогда о них не слышала.

— Я тоже не слышал, — сказал я. — Хотя наверняка Дарвин о них что-то писал. Они жили на Огненной Земле — Тьерра-дель-Фуэго — на самом юге Южной Америки.

— И до сих пор живут?

— Не знаю. Но, если соберусь когда-нибудь их навестить, обязательно захвачу с собой ланч.

— И собственную женщину.

— Нет у меня никакой женщины, — ответил я. — А если бы и была, не думаю, что я взял бы ее на Огненную Землю.

— А куда бы взяли?

— Ну, это зависит от женщины… К примеру, я мог бы отвезти ее в Париж.

— Как романтично!

— Или же пригласить в кино.

— Тоже очень романтично, — кивнула она, и на губах ее заиграла улыбка. — Я бы хотела купить книгу. Вы продадите мне книгу?

— Надеюсь, не эту?

— Нет.

— Хорошо. — Я закрыл «Наше восточное наследие» и поставил на полку за спиной. Она держала в руке какую-то книгу и положила ее на прилавок, чтобы я видел. Это была монография Клиффорда Маккарти «Богги: фильмы с Хамфри Богартом», том в твердой обложке, вышедший лет тридцать тому назад в издательстве «Цитадель-пресс». Я посмотрел на форзац — там карандашом была выведена цена. — Двадцать два доллара, — сказал я. — Но поскольку человек я безупречно честный, то должен заметить, что имеется точно такая же, только в мягкой обложке. Правда, называется несколько по-другому, но в целом то же самое.

— У меня она есть.

— Та стоит долларов пятнадцать, если мне не изменяет память, а она мне никогда не изменяет, — я подмигнул. — Так вы говорите, она у вас есть?

— Да, — ответила она. — Та называется «Фильмы с участием Хамфри Богарта», и память вам ничуть не изменяет. Она стоила четырнадцать долларов и девяносто пять центов.

— И она у вас уже есть..

— Да. Но я хочу в твердой обложке.

— Вы, наверное, его поклонница?

— Я его люблю. Просто обожаю, — ответила она. — А вы? Вы его любите?

— Он ни на кого не похож, — заметил я. То же самое, если вдуматься, можно сказать о ком угодно. — Он… ну, в общем, особенный. В нем…

— Есть что-то такое?

— Да, именно это я и имел в виду. — Пальцы мои лежали на книге всего в каком-то дюйме от ее пальчиков. Ногти у нее были ухоженные, покрыты ярко-алым лаком. Мои — нет. Я с трудом подавил желание коснуться ее пальчиков и сказал: — А знаете, у меня есть экземпляр его биографии, Джордана Мэннинга. По крайней мере, где-то был.

— Я видела.

— Она ни разу не переиздавалась, и отыскать ее не так-то просто. Но у вас, наверное, уже есть?

Она покачала головой.

— Вот как? Но говорят, что это весьма познавательная и занимательная…

— Это неинтересно, — ответила она. — Да и вообще меня мало интересует его жизнь. Мне совершенно все равно, где он родился, любил ли мать или нет. Мне совершенно наплевать, сколько жен у него было, много ли он пил и отчего умер.

— Неинтересно?

— Единственное, чего я хочу, — это видеть его на экране. Самого Хамфри Богарта. Рика в «Касабланке», Сэма Спейда в «Мальтийском соколе»…

— Диксона Стила в «Безлюдном месте»?

Глаза ее расширились.

— Все помнят Рика Блейна и Сэма Спейда, — заметила она. — И Фреда Доббса в «Сокровище Сьерра-Мадре», и Филипа Марлоу в «Глубоком сне». Но кто помнит Диксона Стила?

— Мне кажется, я, — вставил я. — И не спрашивайте меня, почему и откуда. Просто я запоминаю названия и авторов, ведь это — мой хлеб. Наверное, именно поэтому — и имена персонажей.

— Это из «Укромного места». Он сценарист, этот Диксон Стил, помните? Ему нужно написать сценарий по роману, а книгу читать лень, вот он и нанимает девушку-гардеробщицу, чтобы она пересказывала ему всю эту историю. И ее убивают, а он становится первым подозреваемым.

— Но существует и другая девушка, — заметил я.

— Да, Глория Грэм. Она его соседка и подтверждает его алиби, а потом влюбляется в него, печатает его рукописи, готовит ему еду. А потом вдруг замечает, что в нем таится насилие — это когда он попадает в аварию и избивает другого водителя, а потом избивает своего литературного агента за то, что тот забрал у него неоконченный сценарий. И вот она начинает думать, что он вполне мог убить ту девушку-гардеробщицу, и хочет от него уйти, а он узнает и начинает ее душить. Помните?

Воспоминания у меня были самые смутные.

— О да, прекрасно, — ответил я.

— А потом раздается телефонный звонок, и дружок той девушки-гардеробщицы сознается в убийстве. Но уже слишком поздно, и Глория Грэм просто стоит и смотрит, как он уходит из ее жизни навсегда.

— Вам не нужна никакая книга, — заметил я. — Ни в твердом переплете, ни в мягком. Вы и без того все помните наизусть.

— Просто потому, что это очень для меня важно.

— Понимаю.

— Я ведь и английскому выучилась по его фильмам. Точнее говоря, по четырем. Прокручивала их на видео, наверное, сотни раз и повторяла за ним целые фразы. За ним и другими актерами, стараясь произнести как можно правильнее. Но акцент все же остался.

— Совершенно очаровательный акцент.

— Вы находите? А мне кажется, что это вы очаровательный человек.

— А вы — потрясающая красавица.

Она потупила глаза, затем извлекла из сумочки кошелек.

— Хочу заплатить вам за книгу, — сказала она. — Так вы говорите, двадцать два доллара? И еще торговая наценка?

— Забудьте о ней.

— О!

— И об этих двадцати двух долларах тоже забудьте. Пожалуйста, я настаиваю. Я просто дарю вам эту книгу.