Павел Ганжа - Холодное блюдо

Владелец уютного трехкомнатного гнездышка валялся на полу и признаков активности не подавал. Невзирая на отсутствие наручников. Иными словами, развязать ноги не пытался, более того, глаз не открывал и не шевелился. И беседовать с кем-либо не намеревался. Впрочем, намерения товарища Величева Артема заботили мало, поэтому для приведения бандита в чувства по сложившейся традиции он прибег к водно-массажным процедурам. Однако, в отличие от предшествующих случаев, отказался от пинков и поливания водой, а вполне культурно намочил тряпочку – все тот же обрывок полотенца – и от души хлестанул товарища по морде. По прислоненной к холодной кафельной стене морде. Вернее даже – по той части морды, которая была не прислонена к стене.

Эффект оказался предсказуемым – Величев дернулся и открыл глаза. И не просто открыл, а сразу выпучил. А едва разглядев, кто перед ним стоит, обхватил покалеченными голову руками, замычал и забился еще глубже под ванну. Стремление оказаться под ванной Артему было непонятно, не таракан ведь, за плинтусом не спрячется, не затаится – вон туша какая здоровая, и при необходимости из облюбованной щели этого придурка можно извлечь на "раз-два". К счастью для придурка, вытаскивать его из-под ванны Стрельцову не требовалось. Он же лишь попрощаться зашел.

– Ты это…не мельтеши…- поморщился Артем.- Никто тебя уже кончать не собирается.

Величев мыкнул что-то сквозь кляп и попытался засунуть голову в промежуток между стеной и ванной. Он и раньше неоднократно пытался проделать нечто в подобном духе, но не получалось – мешали наручники, а теперь, обладая относительной свободой движения, бандит практически наполовину протиснулся в узкий промежуток.

– Циркач…- усмехнулся Стрельцов.- И как такая туша туда помещается?… Слушай ты, придурок, выползай обратно!

Выползать обратно "придурок" явно не желал. Наверное, он бы залез в щель полностью, но габариты не позволяли. К тому же дальнейшему продвижению препятствовала привязанная к ножке ванной нога. Вышеупомянутая нога конвульсивно дергалась, словно обозначая потуги порвать или ослабить путы, а вторая нога елозила по кафелю, исполняя роль поршня-толкача. Надо признать, почти бесполезного.

– Копытами не сучи и выползай! Выползай, говорю! Никто тебя больше не тронет.

Величев упорствовал и обратный ход не включал.

– Слышал, что я сказал? Не буду тебя кончать. Вытаскивай башку, мне с твоей задницей общаться не интересно, – и, чтобы успокоить перепуганного бандита, добавил незатейливую шутку:- Неприлично культурному человеку задом перед собеседником вертеть. Я ведь и возбудиться могу…

Отсутствие реакции. Лишь усилившееся подергивание привязанной конечности.

– Оглох что ли?…

Столь пренебрежительное отношение к лучшим образцам его юмора, вывело Стрельцова из равновесия. Неожиданно для самого себя он разъярился и от души пнул бандита по оттопыренному… афедрону.

– Вылезай, гнида! А то я тебе сейчас в очко дубинку вгоню по самые помидоры, так вгоню, что кровью дристать будешь до второго пришествия!

Прямая явная угроза применения насилия в извращенной форме возымела действие. Величев перестал сучить ногой по кафелю и начал вытаскивать верхнюю часть туловища из щели между ванной и стеной. Вытаскивал медленно, долго, больше минуты, хотя на то, чтобы забиться в щель потратил едва ли пару секунд. У Артема едва хватило терпения не ускорить процесс парой тумаков. Наконец бандит полностью извлек собственную упитанную тушу из щели и развернул перекошенную от страха и разукрашенную синяками физиономию к своему мучителю. Стрельцов присел перед ним на корточки и произнес:

– Не трясись, я тебя убивать не стану…передумал,- и почему-то воспользовался английским:- Understand?

То, что этот отмороженный маньяк не собирается его прямо сейчас убивать, до Величева дошло. Хотя последнее слово он не уразумел. Зачаточные познания в английском языке у него имелись, но от пережитого стресса Серега забыл, что именно означает "understand". Впрочем, данное обстоятельство не помешало ему судорожно кивнуть, дабы не спровоцировать психа на…что-нибудь страшное. Не дай бог, опять за тесак схватится. Или, что еще ужаснее, исполнит угрозу насчет дубинки и второго пришествия.

– Опусти руки, что застыл, как Статуя Свободы. И тряпку из пасти можешь вытащить, мне твои кивки и мычания надоели. Только предупреждаю: начнешь опять орать, зубы выставлю! И рыпаться не советую, а то я могу повторить наши с тобой совместные упражнения. Хочешь повторить?

Взглянув на превратившиеся в обрубки собственные пальцы, Величев едва не взвыл от ужаса, замотал головой и закричал: "Нет!". Еще не родившись, вопль отчаяния умер в кляпе.

– Вот придурок,- удивился Артем и медленно и выразительно, словно разговаривая с иностранцем или умственно отсталым человеком, произнес:- Тряпку вытащи!

Рекомендацией своего мучителя Величев послушно воспользовался и аккуратно, очевидно, боясь еще больше повредить не зажившие, местами кровоточащие и погруженные в облака тупой, ноющей боли обрубки, извлек кляп изо рта и бросил его на пол.

– Другое дело…Язык функционирует? Говорить можешь?

Низложенный бригадир откашлялся, проглотил скопившуюся во рту слюну и ответил:

– Да.

– Замечательно. Теперь слушай меня внимательно…- мысли прыгали и вертелись не хуже китайских акробатов, сосредоточиться Артему было трудно, и он сам не знал, зачем ему понадобилась разговаривать с этим подонком. И главное – о чем? Для чего он в ванную вернулся? Собравшись с силами и согнав расшалившиеся мысли в кучу и построив из них некоторое подобие стройной акробатической пирамиды, Стрельцов решил, что он хотел напоследок Величева припугнуть.- Тебе, ублюдок, несказанно повезло. За то, что ты натворил, по-хорошему, надо наказывать жестко и в морг без разговоров определять, хоть по понятиям, хоть без… И еще помучить предварительно, порезать шкуру на ленты, что я вообще-то и хотел сделать, но, наверное, слишком много времени прошло, остыл, раздумал. Так что живи…- Стрельцов подарил собеседнику лучшую из своих злобных ухмылок, от которой адресата улыбки пробрала мелкая дрожь.- Надеюсь, мы с тобой больше никогда не увидимся. И тебе советую…не надеяться! Я ведь и обратно передумать могу.

Артем присел на корточки, заглянул Величеву в глаза и проникновенно прошипел:- А если, не дай бог, возникнет желание поквитаться, отомстить и прочее…лучше сразу в петлю лезь! Потроха вырву и жрать заставлю. И наши упражнения разминкой покажутся. Веришь мне?

– В-верю, верю,- заикаясь, проблеял Величев. Он завороженно смотрел в глаза мучителю и не в силах был отвести взгляд, словно Стрельцов его загипнотизировал.