Павел Ганжа - Холодное блюдо

– Что за работа? Типа, завалить какого-нибудь фраера?- без лишних экивоков спросил Серега. Подобными делами для шефа он занимался не раз. И не два.

Туманов поморщился.

– Все бы тебе, Велик, валить. Нет, тут потоньше работа требуется. Не знаю даже, справишься ли…- Алексей Михайлович окинул взглядом крепкую фигуру ерзающего в кресле Сереги.

– Когда я подводил?…- ровным голосом попытался выразить возмущение Величев. Несмотря на отсутствие приличного образования (девять классов средней школы) Серега довольно много читал (особенно в сравнении с другими "бригадирами" и "торпедами" Туманова), по большей части – произведения детективной и приключенческой направленности, и оттуда вынес убеждение, что спокойный тон и краткость изречений повышают авторитет в глазах собеседников. А уж постараться выглядеть достойным уважения и доверия в глазах шефа – то, что доктор прописал. Для здоровья.

Возмущение Сереги Туманов пропустил мимо ушей.

– Хотя нюх тебя не подвел. Упокоить кое-кого придется. Но есть нюанс…- Алексей Михайлович сделал паузу и еще раз взглянул на самого исполнительного из своих бригадиров, будто прикидывая, знает ли тот значение последнего слова, – надо, чтобы подозрение пало на одного…человека. Даже не подозрение, а чтобы в прокуратуру попали веские доказательства его вины.- Туманов понизил тон и не говорил, а скорее шелестел, а слово "веские" вообще прошипел рассерженной змеей. И не ужом.

– Типа, подстава…- выказал сообразительность Серега. До сего дня задания шефа действительно были попроще: того замочить, этого припугнуть, из того выбить долги. А тут – прямо комбинация! Растет, значит, Серега Величев в глазах начальства. Поэтому Велик поспешил уверить Туманова в том, что с поручением справится, соорудив на морде деловитое выражение: – Без базара! Сделаю, шеф! Кого валить и кого подставлять?

– Моего конкурента на предстоящих выборах знаешь?

– Что?! Калинина?!- удивился и слегка напрягся Серега. Мочить председателя Законодательного Собрания области или подставлять его – это… боязно. У него ведь и в охране целая толпа гамадрилов ошивается, и бывшие спецы ФСБ-шные, и юристов куча, и адвокатов. И, вообще, подступиться к фигуре такого масштаба было нереально. Он ведь по второсортным кабакам не шныряет. Это все равно, что на Туманова нацелиться. Как бы тут самого не подставили. Или не замочили…при исполнении должностных обязанностей.

– Ты охренел?!- зашипел Туманов. Он вылез из-за стола, подошел к креслу с Величевым и навис над непонятливым бригадиром. – Думай башкой своей дырявой, дебил, что метешь! И без фамилий, даже здесь! Глушилки работают, конечно, но и языком молоть тоже…

– Молчу, молчу, – покорно поднял руки Серега, и с тоской подумал, как бы все-таки славно было подняться с кресла и напинать по толстому тумановскому заду. Тогда бы сразу стало ясно, кто дебил, а кто уважаемый пацан.

– Придурок! Я не о самом говорю, а о его любимом сынке. Об идиоте, вроде тебя!

– Типа, о Сашке? Который Паровоз?

– О нем!

– Это его надо, типа…того? – Велик провел ребром ладони по горлу, демонстрируя повсеместно известный жест недобрых намерений.

– Олигофрен! Ничего лучше не придумал? Что-то мелковато, размах не тот. Может, еще на президента замахнуться?… Доведешь ты меня когда-нибудь…до греха. Пошевели извилинами: если труп этого щенка найдут на помойке, на кого пальцем показывать начнут? И обвинять во всех тяжких? Правильно! На его конкурентов по предвыборной борьбе. А кто у папы главный конкурент, соображаешь?

– Понятно…

– Во-во. Допер, кабан лесной…Мне лишние проблемы сейчас – как собаке велосипед. Планов – громадье, на кон многое поставлено, а бабки такие заряжены, что тебе и не снились. Обратку включать уже нельзя. А случись бяка с сынком, папа вонь поднимет до небес. Резонанс пойдет, в газетах начнут мусолить, на телевидении склонять, и прокатят меня тогда… бочкой по дорожке. С аплодисментами. На хрен мне эти кренделя?…

Серега поерзал в кресле и кивнул, мол, понимаю, шеф, кренделя не нужны.

– Но…- воздел палец в потолок Туманов,- бяка с сынком случиться должна. Просто обязана. Догоняешь?

– Пока, типа, не очень,- честно признался Велик.

– Диспозиция такая…- Алексей Михайлович демократично присел на подлокотник кресла и по-приятельски положил руку на плечо Величева.

"Слов-то нахватался!",- мелькнула мысль в похмельных Серегиных мозгах. Скорее даже – скрипнула.

– …на днях одну девку отправят к праотцам. Наденут на конкретный тесак, выкидуху, которую менты найдут на месте преступления. Девку зовут Наташа Климова, она подружка Паровоза. Бывшая подружка. Теперь у нее другой хахаль. Пока врубаешься?

– Ясен пень, девку на перо воткнуть. Как два пальца об асфальт!

– Тихо! -прошипел Туманов и едва ли не зашептал в ухо Сереге: -Наташа наша живет на Коммунальной двадцать пять, в одной из химкомбинатовских хрущовок. Там пролетарии да старушки с ветеранами обитают, поэтому проблем быть не должно. Зайдешь с пацанами, слесарями там или электриками представляетесь, сам решай, и аккуратно валишь девочку. Если рядом хахаль нарисуется, валишь и его в штабель. А выкидуху в подъезде сбрасываешь. Будто впопыхах, в расстройстве чувств уронил. Дырки делаешь осторожно, в перчатках.

– Понятно…

– Смотри пока Наташино фото, чтобы не обознаться, – Туманов встал, вытащил из ящика стола кипу глянцевых листков и протянул Сереге.- Сейчас и тесак будет.

Пока Величев разглядывал фотографии будущей жертвы, Алексей Михайлович вызвал в кабинет своего помощника и одновременно главного охранника – Костю Масальского по прозвищу Мосол. Костя прихватил с собой какой-то бумажный пакет. Развернув его, Туманов извлек на свет затейливо украшенный нож с выкидным лезвием. Рукоять ножа была обмотана полиэтиленом и скреплена скотчем.

– А обмотано на кой хрен? – поинтересовался Серега, принимая из рук шефа нож.

– Не лапай, держи аккуратно! Для того и обмотано, чтобы отпечатки не стереть. Там пальчики Паровоза остались, в полной комплекции. Тесак держи осторожно, чтобы не стереть ничего. Вот здесь и здесь – лучше вообще не трогай.

– А как я телку тогда валить буду? Тут, блин, и взяться-то не за что.

– На то ты у нас и профи, а не лох помоечный. Свяжи предварительно, примерься и тогда бей.

– Легко сказать…

– Алексей Михалыч, спец, криминалист, сказал, что держать нож можно как угодно. Отпечатки под пленкой не смажутся и не сотрутся,- вмешался Мосол.

– Костя, а ты почему еще здесь?! Принес ножик и вали в приемную, без тебя разберусь,- нахмурился Туманов.

– Понял,- Масальский испарился со скоростью развоплощенного молитвой привидения.