Наталья Александрова - Служанка двух господ

– Да нет, не с фамилией… – поморщился Леня, – где-то я совсем недавно видел имя Летиция…

– Имя редкое. – Лола пожала плечами. – Вспоминай!

И в это время зазвонил Ленин мобильный телефон.

– Привет, Маркиз! – донесся из трубки жизнерадостный голос Рудика.

– Да вроде только недавно виделись, – отозвался Маркиз. – Ты уже успел соскучиться?

– Да вот я тут поднял кое-какие данные. Ты меня просил разузнать, кто такой Картон. И какой человек основал похоронное агентство «Вечный покой».

– Ну? – заинтересованно отозвался Леня.

– Так вот, директор «Вечного покоя» тебе вряд ли интересен, а вот настоящим его владельцем был некто Каретников Виктор Иванович…

– Как? – изумленно переспросил Маркиз.

– Виктор Иванович, – повторил Рудик. – А почему это тебя так удивляет? Обычное имя, очень распространенное, я уж не говорю про отчество…

– Да нет, я про фамилию… ты сказал – Каретников?

– Ну да, – подтвердил Рудик. – Между прочим, господин Каретников шесть лет назад попал на зону, где и погиб в результате какой-то разборки. Посадили его, между прочим, за какие-то дела с наркотиками…

– Мало ему похоронного бизнеса! – вставил Леня. – Там ведь, говорят, тоже огромные прибыли…

– Но все-таки не такие большие, как в наркоторговле! Так вот, из-за таких невероятных биографических совпадений можно считать неопровержимо установленным, что этот самый Каретников и уголовный авторитет Картон – одно и то же лицо. Очень, кстати, похоже, кличку ему могли дать по созвучию с настоящей фамилией…

– Значит, он – его родственник! – возбужденно проговорил Маркиз. – Сыном быть не может и возраст не подходит, и отчество не то…

– У кого возраст не тот? У кого отчество не подходит? – растерянно переспрашивал Рудик.

– Ладно, я тебе позднее объясню… во всяком случае, я тебе очень благодарен… как, ты говорил, называется тот новый ресторан на Васильевском острове?

– «Радость гурмана», – промурлыкал Рудик.

– Непременно пообедаем там с тобой! – пообещал Леня. – Вот только разберусь с самыми неотложными делами…

– Ну, тогда это не скоро! – разочарованно протянул Рудик. – Неотложные дела никогда не кончаются…

– Теперь понятно, как к нему попали фотографии! – выпалил Леня, спрятав телефон в карман.

– Я рада за тебя, – ответила Лола. – Тебе хоть что-то понятно. Не будешь ли ты любезен и мне это объяснить?

– Каретников – родственник Картона! То есть фамилия Картона тоже Каретников, и вряд ли это простое совпадение!

– Действительно, интересно, – согласилась Лола. – Но вот почему он прятал эти фотографии? Что на них такое важное изображено?

– Действительно. – Леня снова разложил перед собой фотографии и уставился на них. – История с шантажом никак не проходит, это явная липа…

– Рада, что ты способен иногда признавать собственные ошибки, – ехидно заметила Лола.

Маркиз сделал вид, что не расслышал ее комментарии, и продолжил размышлять вслух, обращаясь как бы к самому себе:

– Оба изображенных здесь персонажа, и Ольга Стриженок, и твой знакомый Павел Андреевич, он же Пашка Снеток, находятся в одинаковом положении. Кто кого может шантажировать? И вообще, у них очень много общего. Оба владеют похоронными бюро, оба были связаны с покойным Картоном, оба охотятся за этими фотографиями… О! – Маркиз поднял палец и повернулся к Лоле.

– Тебя осенило? – осведомилась та с едва заметной насмешкой. – Говори скорее, а то у тебя сегодня плохо с памятью, как бы ты не потерял свою мысль!

– Не волнуйся, не потеряю! Я понял, кто их фотографировал!

– Ну и кто же?

– Картон! Мы ведь знаем, что они оба были с ним связаны, так что вполне логично, что вместе осматривали будущее, так сказать, место приложения своих сил и капиталов… то есть кладбище. А сам он явно не любил фотографироваться: для криминального авторитета – вполне объяснимое качество. Потом он отдал фотографии на сохранение своему родственнику – племяннику, или кем ему приходился недавно убитый однофамилец.

– Да что же такого особенного в этих фотографиях, что их потребовалось так тщательно спрятать?

– В том-то и дело! – горестно вздохнул Леня. – Фотографии у нас в руках, а мы все так же далеки от разгадки! И еще это имя, Летиция… Никак не могу вспомнить, где я его видел!

– Склероз, – проговорила Лола с невинным видом. – Первая ласточка неуклонно приближающейся старости!

– Типун тебе на язык! – огрызнулся Маркиз.

– Но ты, Ленечка, не расстраивайся, – не унималась Лола. – Для тебя не все потеряно! Есть прекрасное лекарство для сохранения памяти! Его постоянно рекламируют по телевизору… Как же оно называется…

– Ага! – радостно воскликнул Маркиз. – У тебя самой склероз!

– Нечего валить с больной головы на здоровую, – надулась Лола. – У меня никакого склероза нет! Я моложе тебя на… неважно, насколько!

– Бывает ранний склероз, – утешил ее Леня. – Юношеский!

– Ну, короче, – прервала его Лола. – Вспомнил, где ты видел эту самую… Лютецию?

– Летицию, – поправил ее Маркиз. – Кажется, это было в квартире покойного Каретникова…

– Не хочешь ли ты сказать, – с ужасом проговорила Лола, – что нам снова придется туда идти?

– Ну, может быть, – замялся Леня. – Если я узнаю, где я видел это имя, может быть, все встанет на свои места…

– Значит, только для того, чтобы освежить твою память, мне придется снова изображать маляра-штукатура?

– Ну, это, в общем, необязательно. – Леня пошел на попятную, увидев выражение Лолиного лица. – Есть много других методов, не таких трудоемких… И, конечно, это случится не сегодня, так что ты сможешь передохнуть…

– Еще бы сегодня, – ворчала Лола, – когда уже ночь на дворе. Набегалась сегодня на всю оставшуюся жизнь, да еще в этой дурацкой китайской шубе. Имей в виду: шубу я тебе никогда не прощу!

Утром Леня углубился в шкаф в поисках чистой рубашки, и в это время в комнату вошла Лола.

– Могу я с тобой поговорить? – спросила она таким обманчиво спокойным голосом, что Маркиз сразу же заподозрил неладное.

Он сделал вид, что очень увлечен своим делом, а сам перебирал в памяти все свои грехи. Грехи эти, как всегда, касались взаимоотношений с дамским полом, за все остальное Лолка не так злилась. То есть она выговаривала, конечно, Лене за беспорядок, за разбросанную одежду, за забрызганное зеркало в ванной. Покажите мне такого мужчину, который сумеет побриться, не запачкав это самое треклятое зеркало, восклицал в ответ Леня. Однако по-настоящему серьезные проблемы бывали, только если Лолка пронюхает про его, так сказать, неформальные встречи с девицами. Конечно, до рукоприкладства дело доходило очень редко, и в таком случае Леня всегда умел за себя постоять. Но, зная, что в честном открытом бою ей против Лени не продержаться, Лола применяла хитрую тактику. Сначала она долго и увлеченно ругалась и обзывала своего компаньона разными обидными словами, потом, когда он поддавался на провокацию и отвечал ей в том же духе, Лола делала вид, что ужасно обиделась и начинала плакать.