Оксана Обухова - Очки для близости

— Замысловатый бред, — задумчиво произнесла я.

— Согласен. Но когда в кабинете, охраняемом ротой бронежилетов, внезапно появляется рыбка.., поневоле задумаешься.

— И в чем проблема, Феликс? Подкиньте рыбку, и адью.

— В договоре клиентка особо подчеркнула — рыба должна появиться как по мановению волшебной палочки. Исполнитель должен исчезнуть, раствориться без следа.

А это, как вы понимаете, невозможно. Любой, входящий в кабинет, снимается камерой на входе и выходе.

— Но если дверь не закрывать, выход не снимется.

— Это уже значения не имеет. Через минуту после открывания двери охрана будет в доме, периметр оцепят, забор превратится в электрический стул. Из поместья исчезнуть невозможно.

— А я думала… — медленно проговорила я.

— Да, вы плохо думали. Свои тайны Дмитрий Максимович охраняет очень тщательно. Но! В день его рождения при огромном стечении народа появляется шанс.

— Какой?

— Охрана не сможет доехать от своего домика до хозяйского за минуту. Я учитываю посадку в машину, остановку, выход из нее и так далее. Гости заполнят дорожки парка, и парням придется бежать.

— Но кто-то из них все равно будет в доме. Я помню прошлый август. Лестница на второй этаж перекрывается, и гости гуляют только до туалетов первого этажа.

— Да, но у меня есть ключи от гаража.

— Стоп, стоп, — перебила я. — Но двери гаража под наблюдением. Все двери дома под наблюдением, и не фотокамер.

— Постойте, Маша. Можно я буду вас так называть? — Вообще-то, он делал это уже давно, и я только кивнула. — Гараж в левом крыле дома, как и кабинет хозяина, и дорога займет не более пятнадцати секунд быстрого шага, я проверял. Набор кода, еще пять секунд, рыбу я подбрасываю моментально и смываюсь.

— И охрана ищет секретаря Феликса по фото, поступившему на пульт, — закончила я. — Кстати, вы не забыли о терминаторах на первом этаже? Зачем парням бежать через парк? У каждого из них будет в ухе микрофон, ребятки получают приказ, поднимаются и ловят Феликса.

— Маша, я вас умоляю. Я профи или так, погулять вышел? У меня есть маленький приборчик, он забьет волну, на которой работает связь охраны, и любой сотовый телефон, который также может оказаться в кармане охранника. Вот представьте. От камеры кабинета поступает сигнал о проникновении. Что делает охрана у ворот? Она пытается связаться с охраной дома. Так?

— Так.

— На это уходят лишние секунды. Парни кричат — мэй-дей, мэй-дей, ответьте ромашке, алло. Никакого эффекта.

— Феликс, в холле стоит простой телефон. Они могут позвонить по нему.

— Могут. Но параллельный аппарат стоит в библиотеке. Достаточно снять трубку и пойдут короткие гудки — номер занят.

— Значит… — медленно начала я, — охрана будет в доме.., через несколько минут.

— Да. Парни у нас все сплошь тяжеловесы, пока попытаются связаться с домом, пока до них дойдет, что все не так просто, пока добегут, думаю, минут пять у нас есть.

— А достаточно двух.

— Именно. Но остается одно «но». Ворота закроются, я останусь в поместье, а каждый из охранников будет иметь фотографию, поступившую на монитор.

— И что вы намерены делать?

Феликс-Фаина игриво поправил локоны парика и лукаво взглянул на меня.

— У меня есть план. Связанный с огромным риском, посекундно построенный на некотором везении и почти невыполнимый.

Я повторяю, почти. — Он замолчал, пригубил мартини. — Маша, я хочу предложить вам часть гонорара за небольшую помощь.

— Нет, — не раздумывая ни секунды, отказалась я. — За подлость денег не берем.

— Тогда зачем вы лезли в кабинет? Из пустого любопытства?

Я немного помолчала и ответила:

— К сожалению, нет. Я попала в неприятную ситуацию, и от меня требуют гораздо большего, чем от вас.

Брови Феликса удивленно поползли вверх.

— Что же это?

— Мне надо уничтожить компьютер Бурмистрова.

— Ого. И как?

— Облить водой клавиатуру. Меня несколько успокаивает то, что впоследствии он сможет его починить и информация не пострадает.

— И вам не сказали о камерах?!

— Нет.

— Ваш наниматель о них не знает?

— Во-первых, у меня нет нанимателя.

Я делаю это не ради денег, меня заставляют, — зло бросила я. — А во-вторых, мой «наниматель» должен об этом знать.

— И все равно вы намерены это сделать?

Я молчала.

— И отказываетесь принять от меня деньги?

Оставив очередной вопрос без ответа, я опустила голову.

Мы долго молча сидели друг напротив друга, слушали песни «Битлз», мягко струящиеся из динамиков, и думали каждый о своем и одновременно о том же самом.

Первым начал Феликс:

— Послушайте, Маша. Если вы согласитесь мне помочь, то я несколько изменю план и успею выполнить и ваш заказ.

Что я могла на это ответить? Ничего.

Мокрый пепел засасывал меня, как трясина. Глупо барахтаясь, я могла утащить за собой Симу, Андрея, их неродившегося ребенка. Если Леонид подставляет меня намеренно, а я была абсолютно убеждена в том, что он знает о фотокамере в кабинете, значит, мне надо играть против правил, но выполнить его приказ.

Примерно то же самое и предлагал мне лукавый Феликс.

— От меня требуют уничтожить ноутбук во второй половине дня субботы. Это жесткое условие.

— Да ради бога, дорогая. — Феликс игриво тряхнул паричком. — Вам было ведено сделать все самостоятельно и никак иначе?

— Нет, — задумчиво произнесла я, — такого условия не существует.

— Гуляем, Маша, — фыркнул Феликс. — Гарсон, шампанского!

— Я не пью за рулем, — напомнила я, — Бокал шампанского вас не свалит, дорогая. А от этого кабака до нашего дома мной проторена дорожка мимо всех постов и без встречного движения. Уверяю.

Я смотрела на этого затейника, лукавого Эндимиона, и в чем-то даже восхищалась легкости, с которой он играет своей жизнью и чужими. Любой пример морального уродства пробуждал во мне исследовательский пыл. Я пригубила шампанского, разлитого по фужерам уже не столь любезным официантом, и обвела глазами зал.

Мужские спины выражали единодушное презрение. Две дамы, поглощенные друг другом, перестали их занимать.

Забавная ситуация. Не выдержав, я рассмеялась.

— Откуда радость, дорогая? — поинтересовался Феликс.

— Да так, — отмахнулась я.

— А-а-а. Вас рассмешил мужской корпоративный шовинизм? Полчаса назад они, — он сделал жест рукой, очерчивая помещение, — переставляли стулья, рассматривая нас. Теперь, как бабки на завалинке, судачат о падении нравов. Хотите, Маша, я вас поцелую?

— Ни за что! — рявкнула я. — Предупреждаю сразу, чужую помаду я не ем.

Умиленный моим ужасом, Феликс оставил ехидный тон и предложил:

— Спрашивайте, Маша.

— В чем будет заключаться моя бескорыстная помощь?

— Видите ли, Маша, чуть больше месяца назад, когда ко мне только поступил заказ, я начал действовать через господина Бурмистрова. Моя нанимательница дала исчерпывающую характеристику его повадок, главной из которых был принцип — чем дольше женщина ему отказывает, тем больше интересует Дмитрия Максимовича. Его тип женщин — белокурые бестии. Вот в этом наряде, — Феликс тряхнул локонами, — я подловил его на презентации модного журнала и представился манекенщицей Фаиной. «Фаина» кружит ему голову, поверьте, с нами, мужчинами, это так легко, что аж противно. — Феликс усмехнулся. — Потом она исчезает на показ во Франции. За день до юбилея манекенщица возникнет вновь, подбросит дров в затухающий костер и, будьте уверены, получит приглашение на юбилей.