Наталья Александрова - Лямур, тужур и абажур

Ну, это мы с дядей Васей еще обдумаем, а сейчас мне нужно окончательно убедиться, что кулон действительно у Лены Симаковой, и она приехала сюда, чтобы его продать.

Красное пальто мелькнуло у входа в антикварный магазин и скрылось внутри. Я прибавила шагу, подошла к двери и толкнула ее.

Дверной колокольчик мелодично звякнул, предупреждая хозяина о моем появлении.

Магазин был не из тех роскошных салонов, где эффектно расставлены мебельные гарнитуры красного дерева и карельской березы, бронзовые каминные часы и старинные китайские вазы. Здесь продавалось всего понемножку. Но товар был не слишком дорогой и не слишком роскошный – несколько разрозненных чашек саксонского фарфора, десяток гравюр в строгих тяжелых рамках, несколько потемневших от времени картин, пара кресел, поврежденных древоточцами, с прорванной обивкой, старинные шахматы, несколько полок антикварных книг, витрина с непритязательными украшениями…

Впрочем, дядя Вася как-то рассказывал, что в таких неприметных магазинчиках делаются большие дела, их хозяева ворочают миллионами, а то, что выставлено на витрине и в зале, – это только верхушка айсберга, малая часть проходящего через магазин товара…

Людей тоже было немного. Возле двери на хромоногом венском стуле дремал охранник, толстый дядька лет пятидесяти в черном форменном комбинезоне, с лицом типичного военного отставника. За прилавком маялся щуплый мужчина с прилизанными бесцветными волосами и уныло обвисшим носом, по другую сторону прилавка старушка интеллигентного вида перебирала дореволюционные открытки, да топталась Лена, собираясь с духом, чтобы обратиться к продавцу.

Я тихонько подошла к витрине и сделала вид, что разглядываю фарфоровые статуэтки. Лена на меня не обращала внимания – она явно нервничала, что подкрепляло мои подозрения.

Зато на меня обратил внимание унылый продавец. Он передвинулся в мою сторону каким-то странным, ползучим движением и осведомился голосом, напоминающим скрип заржавленных дверных петель:

– Вас интересует что-нибудь конкретное? Вам нужен подарок? Показать вам что-нибудь?

– Спасибо, я сама посмотрю… – пробормотала я, стараясь не привлекать к себе Ленино внимание. Впрочем, ей явно было не до меня.

Продавец разочарованно отполз на прежнее место, и тут Лена наконец решилась: она перегнулась через прилавок и проговорила срывающимся голосом:

– Я хотела бы показать вам одну вещь… это старинная вещь, семейная ценность…

– Пройдите к директору, – проскрипел продавец. – Андрей Виссарионович посмотрит…

Он как-то странно изогнулся и то ли щекой, то ли плечом показал ей на полуоткрытую дверь за своей спиной.

Лена нервно сглотнула, прижала к груди свою сумку и проскользнула в эту дверь.

Я занервничала: сейчас она продаст кулон антиквару, и тогда мы уже ничего не сможем сделать! Кулон будет для Маши окончательно потерян, а мы с дядей Васей будем иметь перед ней самый бледный вид! Нужно что-то срочно предпринять…

Я тоже придвинулась к продавцу и торопливо, приглушенно проговорила:

– Я тоже кое-что принесла… старинную вещь, очень ценную… можно мне показать ее вашему директору?

– Подождите, когда выйдет та девушка…

Это меня никак не устраивало, но тут удача мне улыбнулась: интеллигентная старушка, разглядывавшая открытки, вдруг обратилась к продавцу:

– Молодой человек, вы мне не подскажете, я ищу открытку общества святой Елизаветы за одна тысяча девятьсот третий год с портретом великой княжны Анастасии Николаевны…

Продавец переполз к ней и начал что-то объяснять, а я покосилась на сладко дремлющего охранника и проскользнула в ту же дверь, за которой минутой раньше исчезла Лена.

Я оказалась в темном коротком коридорчике, где стоял стул с жесткой спинкой. В конце коридора виднелась другая дверь, тоже неплотно прикрытая, из-за которой доносились громкие голоса.

Должно быть, именно там находился кабинет директора, и там в данный момент Лена пыталась продать похищенный кулон.

Я подкралась к самой двери и прижалась к ней ухом, чтобы не пропустить ни одного слова.

– Не может быть! – горячо восклицала Лена. – Это очень ценная фамильная вещь!

– Не хочу вас обижать, девушка, но не такая уж она ценная! Сколько вы за нее рассчитывали получить?

– Семьдесят пять тысяч! – выпалила Лена.

Ну да, все понятно. Ее дорогому Гарику для чего-то непременно нужно восемьдесят тысяч, восемь с половиной она ему уже отдала и теперь хочет добрать недостающие. Ну, и с небольшим запасом… Какая, однако, самоотверженная любовь, ничего для любимого не жалеет, готова на немыслимые жертвы!

Тут я вспомнила, что жертв никаких нет, кулон-то краденый…

В ответ на ее слова директор магазина несколько секунд удивленно молчал, а потом разразился хохотом.

– Сколько, вы сказали? – переспросил он, отсмеявшись. – Семьдесят пять? А почему уж сразу не семьсот пятьдесят?

Лена обиженно молчала, и тогда он продолжил:

– Девушка, не хочу вас обижать, но эта вещь не стоит и половины тех денег, о которых вы говорите! Да что там половины… в лучшем случае это стоит пять-семь тысяч… ну, из чистой симпатии к вам я готов заплатить десять – но никак не больше! И то это станет для меня бесполезным приобретением, почти убыточным…

– Десять?! – вскрикнула Лена. – Да у вас совесть есть? Один изумруд стоит во много раз больше!

Изумруд! – оживилась я. Ну, точно, это Машин кулон! Она говорила, что там в центре находится очень крупный изумруд!

– Где вы видите изумруд? – насмешливо поинтересовался директор.

– А что же это такое?

– Это хризолит, красивый, но недорогой камень! – Раздался короткий резкий звук, видимо, он провел камнем по стеклу. – Вы видите – он не оставляет на стекле царапины?

– Не может быть! – в голосе Лены звучали слезы. – Это старинная, дорогая вещь…

– Старинная – да, – с оттенком жалости ответил мужчина. – Но насчет того, что дорогая… вы сильно заблуждаетесь. Так и быть, я добавлю еще две тысячи… просто по доброте душевной, чтобы вы так не расстраивались… то есть двенадцать тысяч, но это – все!

– Я покажу эту вещь в другом салоне… – пробормотала Лена, и я услышала, как она защелкнула сумку.

– Пожалуйста, это ваше право! Не думаю, что где-то вам предложат больше… если все же надумаете – вот мой телефон. Мое предложение остается в силе…

За дверью послышались приближающиеся шаги.

Я отскочила в сторону, села на стул и опустила голову, чтобы Лена меня не разглядела.

Впрочем, я зря опасалась: в коридоре было темно, и она, выйдя из светлого кабинета, могла разглядеть только смутный человеческий силуэт на стуле.

Пройдя мимо меня, девица вышла в зал.