Дмитрий Черкасов - Канкан для братвы

– А на тебя никто не подумал? – спросил Денис.

– Может, и подумали, – повар-весельчак развел руки, – но у них другие проблемы появились. Идеологического характера. Памятник Ленину привезли, на площади установили, потом пригляделись – ба! А у того две кепки! Одна в руке, другая на голове... Ночью спецкоманда с башки кепку сбила, уши ненароком задели, прилепили кое-как, утром посмотрели – еще хуже! Впечатление, будто Ленину полчерепа снесло. К вечеру кто-то на постаменте написал: «Здравствуй, дедушка Ильич, голова квадратная»... На следующую ночь голову раствором нарастили, надпись закрасили. Днем глина высохла... Выхожу из столовки, чтобы обновленный памятник оценить, гляжу – народ на площади от хохота встать не может. Цвета гипса и глины не совпали. У Ильича на башке как шлем мотоциклетный... Про тортик, как вы понимаете, в свете этих событий никто и не вспомнил. Как и про китайцев.

– По поводу шлема была одна история, – улыбнулся Рыбаков. – Когда мы на морковку ездили. Приятели мои университетские, с филфака, Вовка Литус и Серега Туголуков, мотоцикл где-то раздобыли и ну гонять по вечерам! Естественно, о шлемах и речи не было... Тут их останавливает местный гаишник и предупреждает – если еще раз без шлемов поймает, пусть пеняют на себя. Мотоцикл в отстойник, еще и права заберет. Те подумали-подумали, взяли мячик резиновый, разрезали пополам и на головы натянули. Со стороны как шлем смотрится, не отличишь. Дней десять так откатались. Мент больше не пристает, благостно так кивает при встрече... Но тут незадача вышла. Когда они из магазина возвращались, у Сереги его половинку мячика сдуло. И, естественно, мент тут как тут! Останавливает. Подходит, скалится... «Что ж, – говорит, – один в шлеме, а другой без? Вы что, гражданин, не знаете правил дорожного движения? Если я вам палкой по голове ударю, то что будет?..» – «Сотрясение», – отвечает Серега... «Вот видите! – радуется гаишник. – Так же и при аварии! А вашему товарищу в такой ситуации ничего не грозит! Потому что он в шлеме!..» И, дабы подтвердить свои слова, бьет Литуса полосатой палкой по башке... Вовчик, естественно, падает. Серега мента в канаву толкнул, загрузил дружбана на багажник, и в больничку. Больше они вроде не экспериментировали...

– У меня тоже в молодости мотоцикл был, – закивал дорогой гость. – Только я не так развлекался. Дело было летом шестьдесят восьмого...

Денис и Ксения устроились поудобнее. Жизнь Иваныча была насыщена самыми разнообразными событиями и рассказывать о них он мог до бесконечности.

Приземистое трехэтажное здание Управления внутренних дел Выборгского района, совмещенное со следственным изолятором, располагалось на пологом холме в самом начале улицы Есенина.

Если смотреть со входа, то на первом этаже правого крыла разместились камеры для задержанных и помещение дежурной смены, слева – оружейная комната и «обезьянник», куда свозили всех местных пьяниц. Второй и третий этажи были отданы под кабинеты оперативников и следователей. Там же находились архив и канцелярия, куда по странной прихоти майора Панаренко перевезли уголовное дело номер 390229.

С трех сторон РУВД было окружено пустырем, а фронтон выходил на проезжую часть улицы, прямо напротив бензозаправочной станции. Метрах в пятидесяти позади здания виднелся заборчик, ограждающий двор жилконторы, служащие которой отвечали за техническое состояние десятка новых домов, выросших вокруг станции метро «Озерки»...

Денис выбрался из троллейбуса, закурил и медленно прошел по тропинке в тыл околотка, по пути взглянув на освещенные окна дежурной части. Судя по мечущимся за стеклами теням и радостным вскрикам, стражи порядка продолжали затянувшееся веселье, совершенно не опасаясь внезапной проверки из Главка.

«Все понятно, – Рыбаков поднял воротник пуховика. – Вечером второго января по-другому и быть не может... Как начали бухать перед Новым годом, так и не остановятся до Старого. Что сержанты, что генералы...»

Дойдя до угла РУВД, Денис осторожно выглянул на пустырь.

На скрытом от посторонних глаз пространстве жизнь била ключом. У оранжевого «Chevrolet Suburban» суетился Стоматолог, воздевая руки к звездному небу и указывая понурым Антифашисту с Комбижириком на оторванный задний бампер огромного джипа. От бампера к решетке, закрывающей окно канцелярии, тянулся провисший стальной трос. Автомобили остальных участников мероприятия выстроились на подъездной дорожке, включая и «линкольн» Ортопеда. Его самого поблизости почему-то не наблюдалось.

Рыбаков вздохнул и добрел до кучки товарищей.

– Нет, Диня, ты посмотри! – Стоматолог набросился на свежего слушателя. – Я ж, блин, говорил! Ну не выдержит бампер! А эти? – браток ткнул пальцем в коллег, мгновенно изобразивших непричастность к произошедшему. – Давай, давай! Война – фигня, главное – маневр! Ну и чо, блин, делать теперь?

– Придумаем, – прогудел Антифашист.

Кто и за что окрестил Дмитрия Белинского столь политизированным прозвищем, Денис не знал, как не знали этого и остальные члены коллектива. Белинский никогда не был замечен в какой-то особой нелюбви к «коричневой чуме», равно как и к отдельным ее лидерам вроде Гитлера или Муссолини.

– Щас! – зашипел огорченный порчей собственного имущества Стоматолог. – Вы уже придумали!

– Можно лебедкой попробовать, – Комбижирик присел у капота «субурбана».

– А где Мишель? – спросил Рыбаков.

– Пошел за краном, – Антифашист потопал ногами, сбивая налипший к сапогам снег, и мотнул головой в сторону Озерков. – Сказал, что со стройки пригонит...

– Вы форточника [15]привезли? – вспомнил Денис.

– Угу, – Стоматолог отвязал трос от сиротливо лежащего на земле бампера. – Там сидит...

Рыбаков шмыгнул носом и оглянулся на здание отдела милиции.

– Кран – это хорошо, но очень громко.

– Спокуха! – заявил бодрый Комбижирик. – Менты уже час квасят. Им Горыныч два ящика водки затащил...

– Горыныч? – удивился Денис. – Он в себя-то хоть пришел?

– Пришел, пришел, – успокоил Антифашист. – Еще днем... Очень извинялся. Ну и, блин, сам предложил свою кандидатуру.

– Кандидатуру кого? – не понял Рыбаков.

– Собухальщика с мусорами, – витиевато объяснил Белинский. – Изобразил, блин, чувачка, у которого брательник в ментовке служит. Приперся ко входу, потряс флаконами, те его и запустили. Мы выждали полчаса и начали...

– Так, – Денис почесал ухо. – И что они сейчас делают?

– Песни орут, – отмахнулся Стоматолог. – Я ходил, проверял... Закуску на пульте разложили, сами вокруг уселись и воют. Горыныч во главе стола.

– Это хорошо, – кивнул Рыбаков. – Часа три спокойной жизни нам обеспечено. Раньше Горыныч не вырубится.