Джорджетт Хейер - Неоконченное расследование

— Ну что ж, давайте поговорим об этом самом Линдейле, — предложил Хемингуэй. — Я смотрю, его ферма расположена как раз в начале дороги, ведущей в Фокслейн. Есть у вас какие-либо соображения насчет того, что он мог иметь что-то против Уоренби?

— Абсолютно никаких, — вступил в разговор полковник. — Он новый человек в здешних местах. Купил ферму около двух лет назад, а перед этим был биржевым брокером. У него очаровательная супруга и годовалый ребенок. Он совсем недавно обзавелся семьей.

— Да, сэр, все именно так, — подтвердил сержант. — Не думаю, что есть какие-либо мотивы для подозрения в их причастности к убийству, несмотря на то что мистер Линдейл недолюбливал Сэмпсона Уоренби. Это связано с назначением в Речной комитет, а Уоренби претендовал на это место. Но, насколько мне известно, никто в Торндене не хотел, чтобы их представителем в комитете был Уоренби.

— Кто не хотел? Кого вы имеете в виду? — спросил Хемингуэй. — Честно говоря, не очень-то я разбираюсь во всех этих комитетах, но, чувствую, придется этим заняться.

— Думаю, это не слишком важно в нашем случае. Членство в комитете было лишь приятным добавлением к его делам. Думаю, для Уоренби это могло стать лишь вопросом престижа. А он был человеком пробивным и настойчивым. Что же касается назначения на должность в комитете, то это целиком зависело от сквайра, Гевина Пленмеллера, Генри Хасвела и Линдейла. Все они владельцы прибрежных земель. Ранга протекает по территории сквайра и Линдейла, а у Хасвела и Пленмеллера на этих землях находится частная собственность. Не вижу во всем этом какой-либо связи с убийством. А что касается Линдейла, то не будь он членом этой компании, то его вообще можно было бы вычеркнуть из дела.

— Понятно, сэр. И все же вернемся к Линдейлу. У нас нет ни одного свидетеля, который мог бы дать показания о его действиях между шестью пятидесятью и семью тридцатью.

— Да, Карсфорн, вы были совершенно правы, что допросили его, — сказал полковник сержанту.

— И что он говорит? — спросил Хемингуэй.

— В шесть пятьдесят или около того, — начал сержант, глядя в блокнот, — он покинул Седары вместе со сквайром, и они пошли по дорожке, ведущей от Хасвелов. Миссис Линдейл ушла той же дорогой четвертью часа раньше. Женщина, которая помогает им ежедневно по хозяйству и присматривает в их отсутствие за ребенком, не готова с точностью сказать, во сколько пришла на ферму миссис Линдейл, но к семи, когда служанка обычно уходит домой, она уже точно вернулась. Миссис Линдейл всегда старается появиться дома пораньше, так как очень волнуется за девочку. Сквайр, пройдя часть пути с мистером Линдейлом, свернул в сторону своего дома, а Линдейл отправился дальше в Рашифорд один. По его словам, в дом он вошел не сразу. Отправился проверить, закончили ли рабочие ремонтировать изгородь. Это в нескольких минутах ходьбы от его дома. Но рабочие к этому времени уже ушли, и он никого не встретил. По его словам, он вернулся домой ровно в семь тридцать, что и подтвердила его супруга.

— Что ж, звучит неплохо, — подытожил Хемингуэй. — Расскажите теперь мне о сквайре — мистере Айнстейбле.

— Итак, мистер Айнстейбл, — начал сержант. — Пройдя часть пути с мистером Линдейлом, он свернул в сторону, чтобы посмотреть свои земли, и не появлялся дома до семи сорока пяти. Его жена, я должен заметить, чувствовала себя неважно и уехала от Хасвелов в шесть тридцать. Это подтвердил мистер Пленмеллер. Он встретил ее в воротах, возвращаясь с нужными сквайру бумагами. По его словам, она выглядела болезненно и, похоже, сильно нервничала. У нее действительно не все в порядке с нервами. Раньше других ушел еще один человек — пастор. Он откланялся сразу же после чая, чтобы успеть навестить одного из своих заболевших прихожан. Я, честно говоря, не проверял, но, думаю, в этом не было необходимости…

— А можно было бы и проверить, — заметил Хемингуэй. — А что вы можете сказать про его жену?

— Супруга пастора и мисс Уоренби последними покидали Седары, сэр. — Сержант был несколько смущен последней репликой старшего инспектора. — Они обе ушли в десять минут восьмого. Мисс Уоренби вышла через главные ворота и направилась по тропинке, ведущей в Фокслейн, а миссис Клайборн — вниз по дороге в Вудлейн. Это я проверил. Ее видел старик, живущий на Хай-стрит. Он сидел на скамейке в саду и заметил, что она проходила мимо. Он не может назвать точного времени, но говорит, что с ней перебросился несколькими словами. Он также видел мистера Пленмеллера, который, по его словам, зашел в закусочную «Красный лев». Никакого ружья у него с собой не было. Уж за это старик ручается.

— Видимо, миссис Клайборн можно вывести из игры и остановиться на этом странноватом типе Пленмеллере. Я вроде бы слышал о нем, но не имел удовольствия видеть лично, — отметил Хемингуэй.

— Вполне вероятно, что вы могли о нем слышать, — подтвердил полковник. — Он пишет детективные рассказы. Я не читал, но говорят, что они очень занимательны.

— Не все золото, что блестит, — философски заметил Хемингуэй. — Похоже, мы столкнулись с одним из этих криминалистов-любителей, не так ли, сэр? Кстати, как обстоит дело с его алиби?

— Здесь имеются некоторые сомнения, — сухо ответил полковник. — Расскажите сержант, что он вам наплел.

— Хорошо, сэр. Про него говорят, что он и мечтать не мог ни о чем более занятном, чем быть замешанным в деле об убийстве. Сегодня утром я застал его и майора Мидхолма в «Красном льве». Пленмеллер был просто душой компании, попивал себе пиво и уверял всех присутствующих, что Уоренби убил не кто иной, как жена майора — миссис Мидхолм — за то, что покойный грубо обошелся с одной из ее собачек. Он, понятно, шутил, но это явно не нравилось майору. Затем Пленмеллер принялся рассуждать, как бы действовал он, если бы задумал стать убийцей. Когда я представился и сказал, что хочу поговорить, он просиял, словно всю жизнь только и мечтал вляпаться в подобную историю. Я не собирался вести с ним подобный разговор в баре и предложил пройти к нему домой, но его это не устроило. «Вы, конечно, хотите знать, где я был во время совершения преступления. Могу вас порадовать: у меня нет никакого алиби», — заявил мне Пленмеллер. Майор же уверен, что Пленмеллер пошел именно домой, тогда как остальные, а именно: сам майор, мистер Драйбек и мисс Дирхэм — поехали дальше на машине молодого Хасвела. «А откуда вы знаете, что я пошел именно домой? Может, я отправился вовсе в другое место. И Крелинг — владелец бара — поклянется, что я не заходил сюда вчера до закрытия». Однако Крелинг этого не подтвердил, а, наоборот, сказал, что видел Пленмеллера в баре, но не может с точностью назвать время. Майору надоели его выкрутасы, и он рявкнул: «Прекратите строить из себя дурака и превращать трагедию в фарс». А Пленмеллер расхохотался и объявил, что давно мечтает испытать истинные ощущения подозреваемого в убийстве. Однако потом он сообщил, что перед «Красным львом» успел зайти домой, но доказать это невозможно, так как домохозяйка, миссис Блайндберн, не могла его видеть, потому что была на кухне, и не могла слышать его шагов, так как глуха как тетерев, что действительно правда.