Лариса Ильина - Беги, Люба, беги!

— Опаздываете, Любовь Петровна! Самолет ведь ждать не будет!

— Добрый день, Максим Андреевич! — Я чуть пригнулась, разглядывая водителя. — Вы что, снова случайно проезжали мимо?

— Точно, — кивнул Тигрин и вылез, чтобы положить

в багажник мой чемодан. — Когда нужно, я всегда случайно проезжаю мимо.

— Здорово! — позавидовала я, устраиваясь на сиденье. — Мне бы так!

— Этому надо долго учиться, — не оставил мне надежды начальник охраны.

В аэропорту Тигрин подхватил мой чемодан и последовал за мной. Я выглядывала в снующей вокруг толпе коллег. Как выяснилось, мы приехали первыми. Однако никаких недоразумений не случилось, минут через десять собрались все. Последними прибежали Березкина с мужем, нагруженным двумя чемоданами.

— Волнуюсь, ужас! — мимоходом проинформировала она, досадливо качая головой. — Самолетов боюсь!

Я согласно покивала, поскольку в перелетах тоже ничего хорошего не видела. Березкина повертела головой и слегка толкнула меня локтем в бок:

— Интересно, чего главный охранник приперся? Давно он тут?

Сообразив, что речь о Максиме, я неопределенно кивнула:

— Видимо, да...

— А тебя муж привез?

— Нет... Я на попутке...

По большому счету, я не особенно соврала. К тому же ответы Березкину не особенно интересовали. Просто она считала, что если случайно образовалась небольшая пауза, то непременно нужно что-нибудь сказать.

Когда мои попутчики распрощались с провожающими их родственниками, все дружно подхватили свой багаж и двинулись к таможне. Ожидая своей очереди, Света непрерывно говорила. Вполне возможно, это у нее было нервное. Но, как вскоре выяснилось, она была не такая уж пустая болтушка. Наблюдательность у нее не чета моей.

— Хм! — вдруг сказала она, оглядываясь на зал и одновременно водружая свой чемодан на ленту транспортера. — Наш Тигрин прямо Джеймс Бонд! Из всего секретную операцию устроит!

— О чем ты? — не поняла я.

— Да вон, — протягивая документы таможеннику, она показала мне глазами на зал, — еще и охранники наши, из «Медирона». —Березкина тихо захихикала. — Прикрывают, как будто мы границу нелегально переходим!

Таможенник напрягся и поглядел неодобрительно, и Светка быстро заткнулась. Я безуспешно попыталась разглядеть тех, о ком она говорила. Однако, забирая документы, увидела кое-что гораздо более интересное: через зал, вертя головой, торопливо шагала Лидка. Видимо, начальственная нервная система не выдержала всей правды о себе.

— Привет! — крикнула я, маша рукой, после чего на меня дружно уставилась вся близстоящая толпа, включая таможенников.

Лидка отыскала меня взглядом и, подскакивая, словно мячик, завопила;

— Любасик, я тут!

Однако сблизиться нам не позволила суровая тамо-женница:

— Гражданка, проходите!

Послушно уцепив чемодан, я попятилась вслед за коллегами. Лидка замахала обеими руками:

— Любочка, счастливо долететь!

Отходя все дальше, я кивала ей головой, но на глаза почему-то наворачивались слезы. Когда я почти добралась до угла, Лидка вдруг перестала подпрыгивать и уставилась на толпу провожающих, собравшихся возле барьера. Мне понадобилась доля секунды, чтобы отследить направление ее взгляда. Вельниченко таращилась на Тигрина.

«Неужели узнала? — в веселом изумлении хихикнула я мысленно. — Представляю, с какой скоростью она сейчас отсюда смоется!»

Но подруга поступила иначе — радостно всплеснув руками, бросилась вперед, словно встретила дорогого друга. Оживленно лопоча, она ухватила Тигрина за руку. У того Лидкин образ не вызывал неописуемого прилива счастья, поэтому, увидев ее, Максим отшатнулся. Что было дальше, не знаю, поскольку мне пришлось свернуть за угол.

Германия встретила нас сырой погодой и холодным порывистым ветром.

— А еще заграница! — пренебрежительно протянул Федор Семенович Жвакин, «оптимист всех времен и народов», как называли его коллеги, и по совместительству гениальный хирург. — Стоило столько тащиться, чтобы попасть под ливень!

Федор Семенович немного преувеличил: под дождь мы не попадали, но пейзаж за окном не одного пожилого хирурга настроил на пессимистический лад.

Быстро миновав пограничные препоны, мы двинули к выходу, где увидели рыжую шевелюру госпожи Баг-гофф. Она стояла возле квадратной колонны, держа в руках целый сноп черных зонтов.

— Ох уж мне эти немцы! — снова забубнил Жвакин, пока мы гуськом тянулись через зал. — Все у них не как у людей!

— Хватит скрипеть, старик! — весело посмеиваясь, оборвал его реаниматолог Вадим Сергеевич Посколец по прозвищу Комод. — Сейчас хряпнешь ихнего шнапсу, и окружающая сырость покажется тебе райским местом.

Клиника, куда мы направлялись, находилась в пригороде. Мы сели в большой зеленый микроавтобус, и по дороге Инга Львовна вкратце изложила нашу программу:

— Гостиница, где вы будете жить, недалеко от клиники, на соседней улице. В клинике я буду вместе с вами, так что языковых проблем не возникнет. По всем возникающим вопросам обращайтесь без стеснения. Вам выдадут карты допуска, как в «Медироне», только гостевые. Очень советую их не терять, договориться с охраной центра невозможно в принципе...

— Гестапо... - угрюмо глядя в окно, буркнул Жвакин.

Пока она рассказывала, я с величайшим интересом смотрела в окно. День катился к вечеру, затянутое тучами небо отливало тусклым серебром, размывая убегающую вдаль ленту шоссе. Огни встречных машин сливались в мерцающую красно-жёлтую реку, и возникающие за окном пейзажи казались странной смесью современной реальности и празднично-пряничной сказки.

Через двадцать минут машина остановилась на зеленой улочке возле палисадника, усеянного мелкими голубенькими цветочками. Вдоль него стояло несколько каменных тумб, увенчанных фонарями. За палисадником виднелся аккуратненький трехэтажный каменный домик с затейливыми железными завитушками на окнах.

— Господи, — молитвенно сложив ручки, очарованно зашептала Березкина. — Какая красота!

— Чисто, как в морге! — незамедлительно отозвался Федор Семенович, окидывая недовольным взглядом щедро освещенную улицу. — Просто плюнуть хочется!

Во избежание международного скандала, мы со Светкой живо подхватили хирурга под руки и потащили за направившейся к сказочному крылечку Ингой Львовной. Посколец и Илья Боженков, третий представитель сильного пола в нашем дружном медицинском отряде, подхватили чемоданы и, подшучивая над Жвакиным, потопали следом.

В холле нас встретила радушная хозяйка, и раздала ключи от комнат. Растащив вещи, мы переоделись, умылись, после чего нас пригласили на ужин. Хозяйка принесла бутылку холодного шнапса, чем внесла в тоскующие по родине мужские ряды необычайное оживление. Вскоре госпожа Баггофф поднялась из-за стола, чтобы раздать нам планы на предстоящую неделю. Заглянув в них, все дружно почесали в затылках.