Елена Колчак - Никогда в жизни

Да-а-а… Если бы убийцей была Тина, ей надо было ликвидировать не дорогого супруга, а эту красотку. Хотя если подходить к проблеме радикально… Ну, и чушь лезет в голову! На всякий случай — а вдруг это была вовсе не та, что мне нужна — я подошла к администратору и, нервно глядя на часы, поинтересовалась, не освободилась ли Светлана Михайловна. Ответ, как и ожидалось, был «извините, она уже уехала». Ладно, значит, беседа, на которую я, впрочем, не возлагала особых надежд, откладывается до завтра. Так, может, имеет смысл переночевать сегодня дома? Прелесть отдыха в «Прибрежном» как-то поблекла.

Из банка я вышла с твердым решением отправиться домой. Сделаю вкусный ужин, почитаю, спать пораньше лягу. Вот только еды какой-нибудь надо купить, наверняка в доме ничего, кроме пары банок консервов, не найдешь.

Войдя в квартиру, свалив на пол два тяжеленных пакета и заперев дверь, я вместо расслабленности и покоя вдруг почувствовала дикий страх. Страх и настоятельное желание оказаться где угодно, только не здесь. Желание столь же неодолимое, сколь необъяснимое.

Опомнись, Ритуля, у тебя, кажется, крыша поехала. Лечиться пора, пить элениум, реланиум или чего еще, спать по двенадцать часов и трижды в день принимать холодный душ. Надо же, страшно ей! В лесу наедине с трупом так не боялась. А ну-ка успокойся!

Страх, однако, не проходил, и я начала себя уговаривать: ну, Риточка, ну, девочка, все хорошо, ты просто устала, сейчас поешь, отдохнешь, успокоишься…

По позвоночнику полз отвратительный холодок, привычный и уютный дом казался чужим и наводил ужас. Господи, да что же это со мной? Нервы нервами, но с чего? Я обвела взглядом прихожую, все было как обычно. Нет, надо собраться. Глубоко вздохнуть пару раз и…

Вот оно! Пахло кофе и табачным дымом! А ведь три дня назад, когда я была дома последний раз, я очень хорошо проветрила, да и вообще курила в основном на балконе. Значит, кто-то, зная, что я в «Прибрежном», заявился ко мне домой — замки-то шпилькой открыть можно. Причем, было это совсем недавно, запах свежий, не застоявшийся. Но зачем? Ничего такого секретного у меня не хранится. А может быть… А может, дело как раз не в чем-то секретном, а во мне самой?!

Спокойно, Рита, спокойно. Теперь главное — суметь очень тихо повернуть замок и очень быстро выскочить. Руки не слушались. Дверь кухни начала медленно открываться…

— И долго ты собираешься торчать в прихожей? — из кухни появился Никита. В глазах потемнело, я рухнула на стул.

— Кретин, дубина, болван! — мне казалось, что я ору так, что сейчас обвалятся стены, но горло перехватило, и мой крик был скорее похож на шепот.

— Да ты что, Рита, ты и в самом деле напугалась? Ну, прости дурака, я не хотел, просто от плиты отойти не мог, боялся — кофе сбежит.

Убить его, что ли? Мы познакомились, когда единственная моя подруга оказалась прямо посередине весьма неприятной и запутанной истории: с поддельным завещанием, фальшивыми долларами и прочими невероятными прелестями в этом духе. Одна закатанная в пластик стодолларовая купюра — фальшивая, конечно, — до сих пор служит мне книжной закладкой. А майор Ильин Никита свет Игоревич тогда как раз эти доллары и искал. Тоже мне, добрый старый друг! Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие!

— Ну, Рита… — Ильин с совершенно убитым видом бережно довел меня до кухни, усадил в кресло. — Поговорить надо было, я тебя у банка перехватил. Смотрю — домой направляешься, ну, пока ты по магазинам, я сюда, небольшой такой сюрприз. Ты когда замки сменишь?

— С-сюрприз?! С-скотина! — я даже заикаться начала. И, пожалуй, к лучшему. Слова, что вертелись у меня на языке, леди не должна не то что произносить — ей знать-то не положено об их существовании.

— Успокоилась? — Никита разлил по чашкам злополучный кофе, подвинул мне пепельницу.

— Убить бы тебя, да сил нет!

— Значит, успокоилась, можно и побеседовать. Твой материал? — на кухонном столе лежала газета. Развернутая. Так что заголовок «Шаг с обрыва: несчастный случай или УБИЙСТВО?» просто бросался в глаза. А неплохо сверстали, черт побери!

— С чего ты взял? — материал прошел под псевдонимом настолько «левым», что можно было совершенно спокойно прикидываться шлангом: знать ничего не знаю и ведать не ведаю.

— Это ты кому другому скажи. — Ильин отхлебнул кофе. — А ничего получился, невзирая на помехи. Это я про кофе. Хотя и материал тоже вполне. Твой стиль не узнать — надо и впрямь быть полным болваном. Ну, куда тебя опять понесло? Спокойная жизнь надоела? — когда Никита всерьез злится, а когда лишь изображает из себя разъяренного тигра, понять совершенно невозможно, эти его чертовы сине-зеленые глазищи непроницаемы, как то море, чьего они цвета. — Я вот думаю: может, тебя следователю на растерзание отдать? В моем присутствии?

— И чего ты этим хочешь добиться?

— Да мне и самому любопытно, чего от тебя можно в итоге добиться… — задумчиво протянул герр майор, вот только задумчивость эта была какого-то не того сорта, какой может польстить женщине. — Наверняка чего-нибудь интересного… Хотя лучше посадить в бочку и кормить через дырочку.

— А тебе до всего этого какое что? — кинулась я в атаку. — Ты у нас вроде бы экономическими махинациями занимаешься или ориентацию сменил? И вообще там райотдел копается…

— У кого какая ориентация, я тебе потом объясню. Возьму ремень и так надеру, что месяц за компьютер не сядешь, а спать будешь на животе. Глупая девчонка!

— А что я такого сделала, скажи, пожалуйста? Что формалином от тела несло как из пушки — так это первое, на что я внимание обратила. А голову отключать, прости великодушно, пока не научилась. И выяснить, что сей запах означает, можно за десять минут. Думаешь, у меня знакомых медиков нет?

— Много их у тебя слишком, знакомых!

— Ну извини, работа такая, — буркнула я, прикуривая следующую сигарету, хотя предыдущая догорела едва до половины. Никита наблюдал за моими манипуляциями с явным интересом. — И нечего так меня разглядывать. Напугал женщину до полусмерти, чуть инфаркт не устроил.

— У тебя? Инфаркт? Не преувеличивай. Ладно, квиты, фарш обратно не провернешь. Ты мне скажи, с чего бы это ты так распереживалась? Нервы разгулялись?

— Нервы-нервы. И вообще дура. Вчера по собственному идиотизму чуть к праотцам не отправилась, до сих пор в себя прийти не могу.

— Ну-ка, ну-ка? Давай рассказывай.

Если есть на свете человек упрямее меня, так это герр майор Ильин. Выглядеть дурой — приятного мало, но куда деваться? Пришлось вкратце изложить ему историю с приемником.