Сергей Лавров - Пустырь Евразия

— Нет-нет, ничего определенного. Разные сыщицкие заморочки.

И Авенир загадочно прикоснулся пальцами ко лбу, весьма довольный собой.

К выносу тела все было готово. Ждали лишь Петрушу. Гости шушукались во дворе и возле гроба. В тишине слышно было, как далеко за дверями детской ревет маленькая Леночка.

— Не хочу другую няню!.. Хочу к маме-е!.. Катю хочу-у!..

Белла нервничала, срывала и натягивала черные кружевные перчатки.

— Капризная девчонка! Вся в мамашу!

Наконец сверху послышались шаги, и Петруша, высокий, как каланча, в черном строгом костюме, спотыкаясь, спустился к гробу. Под руку с ним шла Вероника, лицо и золотые волосы которой прикрывала черная вуаль. Щеки Беллы пошли пятнами.

— Я так и знала… — гневно шепнула она Авениру.

Петруша с мачехой возглавили процессию. Церемония прощания пошла заведенным порядком. Белла держалась на втором плане, на кладбище и на поминальном обеде для узкого круга молчала, но едва за последним гостем закрылись двери, как она отвесила сыну пощечину и за руку отвела его наверх, гневно смерив взглядом и едва не толкнув в пышную грудь Веронику. Авенир, задремавший в кресле за углом огромного буфета, проснулся от звука еще одной пощечины.

— Воспитывает,— усмехнулась красавица и направилась было к дочке, но Отец Никон удержал ее.

— Что ты делаешь? — нежно, но твердо сказал он ей бархатным голосом, не подозревая, что Можаев слышит его.— Ты губишь себя! Ты в опасности! Я могу…

Он заговорил тихо и неразборчиво. Как ни напрягал Авенир слух, затаив дыхание, он расслышал только «совсем не дурак», что отнес не без удовольствия на счет собственной персоны. Зато ответ Вероники слышен был хорошо.

— Ты когда-то говорил, что Борман меня с шеста снял. Пусть! Но ведь и ты был рядом, Николай Николаевич, а не снял! Чего ж теперь ты землю роешь? Я сама справлюсь, без благодетелей. Хватит!

Авенир обдумывал новые обстоятельства, когда пришла новая горничная и позвала его в кабинет. Она была здоровой мрачноватой бабой, Беллу называла госпожой, а на прочих смотрела как на пустое место.

В кабинете его ждали пожелтевшая от гнева и траура Белла и притихший, понурый Отец Никон. Удивленный Авенир вдруг обнаружил, что его пригласили не для того, чтобы угостить кофе, а чтобы он отчитался о проведенной работе. Это было неприятно и непривычно. Он не любил и не умел отчитываться. Ведь он только-только ощутил себя свободным художником!

Хозяева молча выслушали его путаный рассказ и сбивчивые, на ходу испеченные версии. Белла, потирая сухие руки, саркастически подытожила, перебивая:

— Таким образом, ничего у вас нет. Вы два дня провозились впустую!

— Почему же! — запротестовал Авенир.— Мы уверены, что убийца кроется среди вьетов, я даже могу предположить, который из них. Но ведь это ничего не даст! Нам нужен заказчик!

— Что планируете сделать? — сурово спросила Белла.

— Во-первых, искать этого Трофима,— принялся проворно загибать пальцы Можаев.— Во-вторых, надо выяснить связи вашего сына с вьетами. Наконец, Кириллова не следует сбрасывать со счетов!

— Кто такой Кириллов? — неожиданно очнулся от спячки Отец Никон.

— Я же рассказывал! Подставной хозяин клуба!

— Ах, вот как… — Николай. Николаевич неожиданно оживился, заерзал в кресле.— Да-да, конечно, я упустил из виду! Это очень интересно…

Авенир удивленно воззрился на него. Про Кириллова он брякнул так, для пущей важности.

— Чушь! — недовольно поморщилась Белла.— А что наша дамочка?

При этом она выразительно приподняла брови и закатила глаза.

Авенир пожал плечами:

— Алиби не подтверждается. Но не она же сама бросала гранату. Более того, уж если бы Вероника была заказчиком, она перво-наперво отвела бы от себя подозрения! Ведь это логично!

— У женщин ее пошиба своя логика. А вы, молодой человек, должны ясно представлять, за что вам платят! Вы получаете деньги за то, чтобы никто из нас не пострадал. Я допускаю, что кто-то из этих азиатов,— она поморщилась,— способен на убийство, но категорически запрещаю вам вмешивать в это дело Петрушу! Он по неопытности, под чужим влиянием попал в их среду, но это ни в коей мере не дает вам права подозревать сына в организации убийства отца! Все свободны!

— Информируйте нас тотчас обо всем новом в деле,— попытался подсластить пилюлю Отец Никон.

Авенир поспешно покинул кабинет. Почти бегом. Он очень не любил, когда на него кричали. Остановившись на лестнице, он уже подумал было вернуться и высказать свое возмущение и несогласие, когда к нему подошла Вероника. Она уже сняла траур.

— Что, хлебнули Беллиных нежностей? — спросила она, глядя на пылавшие от возмущения щеки Авенира.— Хотите вернуться и дать сдачи? Не стоит. Беллу вам не перекричать. Лучше послушайте, что я скажу…

Она приблизилась, но Авенир неловко отстранился. Маленькая красавица вызывала у него сегодня сложные чувства.

— Не бойтесь, не съем,— невесело пошутила Вероника.— И не спешите осуждать, не побывав в моей шкуре. Я хочу вам сказать, что сегодня у Петруши назначена важная встреча. В девять.

— Какая встреча? С кем?

— Не знаю! И где — тоже не знаю! Он мне только сказал, что в девять у него важная встреча — и все.

— А сам он где?

— У меня. Льет слезы и жалуется на мамочку.

— Может, эта встреча не имеет отношения к убийству?

— Может быть… — тяжело вздохнула она, покусывая нижнюю губу.— Но в этом доме я, наверное, больше всех хочу наказать убийцу Бормана. А мое поведение — это всего лишь защита. Вы мне верите?

И Авениру пришлось кивнуть.

Вдруг наверху, на детской половине, раздался грохот, напоминающий стрельбу, а затем — отчаянные вопли. Вероника улыбнулась:

— Скорпи напал на новую няньку. Ленка натравила. Вот маленькая женщина! Мстительная и коварная! Вы помните Скорпи? Извините, мне пора, а то он ее до инфаркта доведет. Он же машина.

Авенир ушел. На часах было восемь. Следовало начинающему сыщику подумать о том, как он будет следить за Петрушей. Авенир, поразмыслив, воспользовался телефоном и бумажкой с надписью: «Позвонить, если что». Монумент ответил не сразу и отчего-то довольно долго соображал, кто звонит и зачем ему надо немедля приехать. Причина его медлительности выяснилась тотчас, едва только Авенир сел в его машину. Опер Грешников был в стельку пьян. Он приехал с поминок Михалыча.

— Крепко помянули,— буркнул Можаев, стараясь дышать пореже.— Можно, я окно приоткрою?

— Валяй на всю! — прорыдал Грешников, мотая головой.— Человек был Михалыч хороший… Хорошего человека и помянуть не грех… А куда едем?

— Нет, спасибо, я передумал. Я лучше пешком или на такси…

— Куда?! Сидеть! — рявкнул Монумент, втаскивая Авенира тяжелой лапой назад в салон.— Я ребятам поклялся, что привезу убийцу через полчаса! За полчаса успеем?