Эрл Гарднер - Двадцать пять тысяч долларов

— Да я был бы без малейшего сомнения оправдан, — прибавил он, — а вот полиция оказалась бы в самом невыгодном свете. Не только невыгодном, капитан. Вы выглядели бы попросту смешно!

Офицер обратился к подчиненному. В его взгляде уже не было веселости.

— Мистер Лейтс прав, сержант. В хорошие сети ты нас запутал, сержант!

— Но все эти подушки, господин капитан?

— Можете ли вы теперь узнать, какая из них из комнаты Бетчера?

Сержант посмотрел на гору подушек и заколебался.

— Теперь они немного перемешаны, и мне трудно так сразу…

— Но пару минут назад вы могли ее распознать, — заметил Лейтс, — вы готовы были присягнуть. Время решать, сержант!

Акли бросил на него взгляд, полный ненависти. Кармайкл двинулся к дверям.

— Идем, сержант. Ничего вы уже не выиграете, продолжая здесь торчать… ни вы, ни мы все. Если у вас есть какие-то улики против Лейтса, то вы плохо разыграли свои карты, и чем меньшую огласку получит это дело, тем лучше.

Прежде чем уйти, он обратился к Лейтсу:

— Да, жаль, что среди нас нет такого ума, как ваш. Значительно больше преступников сидело бы под замком.

— Вы очень любезны, господин капитан, — вежливо ответил Лейтс, — но по моему мнению, легче всего отвадить преступников от правонарушения, лишив их добычи.

Кармайкл задумчиво посмотрел на него и тихо сказал:

— Да, возможно, вы правы.

За ним закрылись двери. Лейтс улыбнулся слуге:

— Меня трогает твоя преданность, Скаттл. Не могу понять, как это тебе удалось убедить сержанта, чтобы он написал записку, в которой присоединился к нашему пари.

Шпик смутился и не сразу ответил

— Это только вопрос такта.

Лейтс посмотрел на него, подавляя зевоту.

— Кстати, Скаттл, напомни мне завтра, чтобы я уплатил двадцать пять тысяч благотворительному обществу. И чтобы не забыл сбросить десять процентов за находку, как обычно.

Торопыга (англ.).

Леший.

Ласка, зверек.