Яна Крутицкая - Лапша на ушах Бэтмена

Утром ко мне прибежала Люська. Ее ненаглядный умотал в командировку, так что дома подружке не сиделось.

— Чего в такую рань притащилась? — недовольно спросила я, пытаясь продрать глаза.

— Ничего не рань, — заспорила Люсьенда. Девятый час уже.

— Конечно, — хмыкнула я, — раз сейчас тебя в постели ничего не держит. Иначе либо дрыхла бы без задних ног, либо горизонтальным фитнесом занималась.

— Грубая ты женщина, Альбина Владимировна, никакого такта и деликатности…

— Ладно, деликатная ты наша, пойдем завтракать.

— Как там твой Михаэль? — не сдержала любопытства подруга.

— В каком смысле? — не поняла я.

— Да во всех, — закатила глаза Люська. — Как у вас в плане большой и светлой? Что-то ты не больно на влюбленную похожа.

— Может, мне табличку «Я счастлива» прицепить?

— А он на тебя серьезно запал, — Люська не обратила внимания на мой выпад. — Вчера тебя дома не застал, ко мне пришел, все о тебе выспрашивал, прямо досье целое собирал. Скажи, как у вас, успокой подругу…

— Все прекрасно, — заверила я. — Как говорится, душа в душу, печень к печени.

— Язва ты все-таки, — покачала головой Люська.

— Еще скажи, гастрит, — не унималась я.

Люсьенда махнула рукой и принялась за чай.

— Ты лучше скажи, — наевшись и подобрев, поинтересовалась я, — кого вчера в подъезде видела?

— Ты что, сыском решила заняться? Любопытство одолело? — моментально насторожилась Люська.

— А тебя нет?

— Ну… Вообще-то, конечно, интересно… Только лучше не лезть туда, куда не надо, вдруг что узнаем, убьют и глазом не моргнут.

— Люсенька, — ласково попросила я, — ты мне только скажи, кого видела, больше ни о чем не прошу.

Люська вздохнула, но все же начала перечислять:

— Андрей ко мне приходил, тебя Мишка искал, к Надьке Ломовой подружка прибегала, к Редькину любовница прошмыгнула… Вот и все, больше посторонних не было.

— Хочешь сказать, ты всех приходящих-уходящих отслеживаешь? — не удержалась я.

— Могу вообще ни слова не говорить, — обиделась подружка.

— Итак, что получается? — принялась я рассуждать. — В наш дом постороннему попасть непросто, так что версию о случайном грабителе отбрасываем. Остаются только соседи и гости. Только зачем кому-то из них убивать Ваську? Впрочем, есть у меня кое-какие идеи…

— Да не томи ты, — засверкала глазами Люська.

Я выложила ей то, что услышала на посиделках, добавив свои мысли по этому поводу.

Люська послушала и загрустила.

— Это что ж выходит, убийца среди наших знакомых? Из тех, кто у Васьки был? Ну и дела, никому верить нельзя, даже тем, с кем вместе пьешь…

— Вот что, — прервала я ее философствования. — Надо с кем-нибудь из гостей поговорить, вдруг что нароем.

— Поехали к Верке, это Васькина подружка, наверняка что-то узнаем.

И мы поехали.

Вера встретила нас вполне спокойно, налила чаю и согласилась ответить на наши вопросы, не поинтересовавшись, с какой стати мы их задаем.

— Ты на вечеринке ничего подозрительного не видела, не слышала? — приступила к расспросам Люська, по умолчанию взяв на себя роль Шерлока Холмса.

— Нет, — пожала плечами Верка. — Я перебрала и спать захотела, ушла в дальнюю комнату и отрубилась.

— А до этого?

— Да ничего особенного, ели, пили, танцевали… Вы ведь тоже там были, должны знать.

Мы с Люськой потупились.

— А, понятно, вы же с этих красавчиков глаз не спускали, так что вряд ли что вокруг замечали…

Я подумала, что я-то как раз много чего заметила, и вздохнула с трагичностью актрисы драмтеатра.

— А тебе Васька в последнее время ни о чем необычном не говорил?

— Да нет вроде. Трындел, как всегда, о больших деньгах, только откуда им взяться? У него при слове работа нервный тик начинался, дольше трех недель нигде не задерживался.

Мы задали еще пару вопросов и распрощались.

— Все ясно, — глубокомысленно изрекла Люська, едва мы оказались на улице. — Васька что-то пронюхал и задумал поживиться, вот его и пришили.

— И что дальше? Сомневаюсь, что он оповестил широкую общественность о своем намерении подзаработать с упоминанием имени того, кого решил пощипать.

— Поспрашивай Мишку своего, вдруг он чего на той пьянке приметил…

— Не думаю, что он придет в восторг от моих вопросов.

— А ты сделай так, чтоб пришел. В твоем возрасте и с твоей внешностью пора научиться мужиками вертеть, — принялась наставлять Люська.

— Не хочу я ни кем вертеть, — оскорбилась я. — Меня привлекают исключительно простые и честные отношения.

— Простые и честные, конечно, хорошо, но и на благо расследования не мешало бы потрудиться.

— Ладно-ладно, потружусь, — быстро согласилась я, лишь бы подружка отвязалась.

— Вот и превосходно, — тульским самоваром засияла та. — Ты уж постарайся. Улыбочка поярче, юбочка покороче…

— Заткнись, — с материнской нежностью попросила я.

Подруга скуксилась, а мне в голову пришла очередная идея.

— Ты тоже будешь трудиться ради восстановления справедливости, — оповестила я Люсьенду.

— И что делать надо?

— Поинтересуйся у своего, что за гости у Васьки были, только осторожно, чтобы не понял, что мы убийством заинтересовались.

— Служу России, — козырнула Люська с залихватской улыбкой.

Вечер выдался замечательным — тепло, на небе ни облачка, еще и птички посвистывают… Настроение было под стать погоде, ни о каких убийствах вспоминать не хотелось. Но пришлось, потому что Миша спросил:

— Что там у тебя в подъезде произошло?

— Ваську убили.

— Грабитель?

— Вряд ли. К нам в дом так просто не зайдешь, да и брать у Васьки особо нечего…

— Тогда что?

Я вздохнула и в который раз поведала о подслушанном разговоре. Миша внимал и мрачнел на глазах.

— Если я правильно понял, убийца кто-то из наших знакомых, а ты, вместо того, чтобы рассказать все полиции и уехать подальше, решила примерить роль сыщика без страха и упрека? У меня просто нет слов…

— И что ты предлагаешь? В полиции меня и слушать не станут, а преступники тем временем еще кого-нибудь грохнут.

— Это меня и беспокоит. Ты влезешь куда не надо и тебя попросту уберут.

— И ты хочешь, чтобы я сделала вид, что ничего не знаю? — искренне возмутилась я.

— Вот именно. А еще хочу, чтобы ты переехала ко мне, дома тебе опасно находиться. Пойми, милая, есть ситуации, когда лучше притвориться слепоглухонемым, дабы избежать неприятностей. Тебе что, жизнь не дорога? Бросай заниматься самодеятельностью и переезжай ко мне, — повторил он.

— И не подумаю! Убийцы будут разгуливать на свободе, а я засяду в углу, наблюдая за их подвигами? Вот уж дудки!

— В таком случае, я сам к тебе перееду, — категорично заявил Миша.