Михаил Башкиров - Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…

Оленька замолчала, не находя слов, адекватных предзачатному состоянию.

В таких случаях всегда надо приземлять и огрублять.

– Одетая?

– Нет, конечно… Правда, оставила для большей привлекательности чулки – белые, ажурные… Мужа это, по крайней мере, раньше, приводило в экстаз.

– С чулками понятно.

– Ну, как полагается невесте, фату набросила.

– А дальше?

– Лунный свет озарял яблони. С вагиной творилось непередаваемое. Я, не знаю почему, легла на стол.

– Куда легли?

– Стол у нас в саду для игры в пинг-понг… Так вот, я на него легла и…

Оленька смежила веки, погрузившись в ту лунную, незабываемую, сладостную ночь.

– Продолжайте.

– А больше рассказывать не о чем… Он прилетел и сделал что полагается…

– Симпатичный?

Я подразумевал физиономические данные и особые приметы.

– Не издевайтесь… Он же не имеет физической оболочки… Он нематериален…

– Скажите, Ольга, это походило на грубое насилие?

– Напротив. Осталось ощущение невероятного блаженства. Вот рожу, и как только начнутся менструации, снова выйду в сад и лягу на стол, не сомневайтесь.

Хозяйка, давая понять и мне, и подруге, что аудиенция закончена, покинула ротанг и спустилась с веранды к мишени.

На прощание я поинтересовался, кто же так метко бьет из арбалета.

– Муж иногда развлекается. Говорит, это занятие успокаивает нервную систему.

– Плодовых слизней?

Не ответив, хозяйка ушла в дом.

Мы самостоятельно двинулись к калитке.

– Теперь куда направим стопы?

– Светлана Константиновна здесь рядом проживает. Эпизоотолог высшей пробы. Боец невидимого фронта. Спасла неисчислимое количество свиней, коров и овец. От бруцеллеза, энтероксимии, ботулизма, лептоспироза и кокцидиомикоза.

– Непросто на белом свете дожить хотя бы до мясокомбината…

– Селяви.

Нинель Осиповна поставила окончательный диагноз нерадостному существованию парнокопытных и крупнорогатых.

– Селяви!

Покидая Ольгин сад, я обернулся.

Мишень, избавляющую от стресса, лупцевали тени расшумевшихся ветвей.

Выйдя на оперативный простор, я сразу приметил юных соглядатаев.

Упорные ребятки…

Слежка продолжалась.

Интересно, насколько у них хватит терпежа?

Нинель Осиповна беспечно нагнетала эпизоотологические ужасы для бройлеров, яйценосок и водоплавающих.

Я тоже шибко не переживал, хотя шпиков прибавилось.

Пока нам скрывать маршрут незачем, и отрываться от «хвоста», даже ради закрепления профессионального навыка, не очень-то хотелось.

Я фиксировал неумело перебегающих от столба к столбу тинейджеров.

Может, это бывшие подопытные доцентши готовят ответную акцию?

Трое слева.

Нинель Осиповна своими тестами оскорбила их геймерскую сущность?

Двое справа.

Закончив пугать себя, меня и остальной мир птичьим триппером, доцентша вспомнила о беременной подруге.

– Как тебе Оленька?

– Чересчур экзальтированная.

– Слушай, Динь, а не податься ли тебе в психологи? Из нас бы получился отличный тандем.

– Ненавижу экспериментировать над людьми.

– Чтобы понять, какое удовольствие доставляет накопление материала, надо хотя бы поучаствовать разок-другой в расширенном тестировании.

– Нет, увольте.

– Ладно, вернемся к этой теме попозже.

– Нинель Осиповна, а у вас никогда не возникало конфликтов с испытуемыми?

– Нет, с чего ты взял? Во-первых, моя методика строится на добровольности. А во-вторых, тестируемый не способен отличить, где кончается игра и начинается опыт.

– Тогда почему за нами вот уже второй час неотступно следует подрастающее поколение?

– Мальчики сублимируются. Неужели ты, Динь, никогда не играл в шпионов или разведчиков?

– Только в шашки! – сказал я и добавил: – Стоклеточные!

– Подвижные игры на свежем воздухе с авантюрно-приключенческой подоплекой оказывают положительное влияние на…

Вступать в узкоспециальную дискуссию я не намерен.

– Нинель, а вчера тебя никто не преследовал из шпанцов?

– Успокойся. Ни вчера, ни позавчера.

– Племянник! Как же я не додумался – племянник!

– При чем здесь Сева?

– Он бывал в Садограде раньше?

– Нет.

– Жаль.

– Ты думаешь, они принимают тебя за Севу?

Нинель Осиповна явно начала волноваться за судьбу неприехавшего племянника.

– За Севу или кого другого, в данных обстоятельствах неважно. В принципе наружка таит угрозу лишь в случае необнаружения топтунов.

– Не надо, Диня, посвящать меня в технологии рыцарей электронных жучков и отравленных зонтиков.

– Влияние сериалов.

– Я телевизор не смотрю вообще, чтобы не поганить собственный онтогенез.

– Я тоже.

– Динечка, давай поговорим о чем-нибудь отвлеченном.

– Только не об эпизоотологии.

– Как тебе Оленька?

– Ты уже спрашивала.

– Ах да, прости.

– Нинель, меня в Оленьке поразила борьба за возвращение мужа в постель.

– Да, намаялась она с ним…

– А не затеяна ли вся эта история с импотентами предприимчивыми урологами? Это же какие бабки наварить можно на их невыговариваемых процедурах!

– Вот здесь ты, Динечка, не прав. Объясняю популярно. Если ты один испытываешь половое бессилие, а вокруг тебя резвятся неуемные секс-машины, то, конечно же, специалисты по импотенции на тебе озолотятся. Но когда ты в массе страдающих, да к тому же попытки собратьев по несчастью показали неэффективность традиционной медицины и нетрадиционных методов, то легче смириться и найти занятие, способное хотя бы эмоционально заменить угасшую функцию, чем попусту тратиться.

– Стрельба из арбалета по мишени?

– Вот мы и пришли. Прошу, будь со Светланой Константиновной безукоризненно вежлив.

Нинель Осиповна заколдовала у калитки с домофоном.

Я снова нагнулся за упавшим яблоком.

Этот прием не так навязчив, как пресловутое завязывание неразвязанных шнурков.

Тинейджеры вместо того, чтобы резаться на компах в последний хитовый шутер, упорно продолжали топтать скучную тропу необъявленной войны.

Карты Таро лежали замысловатой кельтской петлей.

Сигнифактор – Шут сулил в ближайшем будущем неминуемую катастрофу и обрекал на абсолютное безрассудство при выполнении текущего задания.

Светлану Константиновну, слишком хрупкую, изящную, капризную, с непомерно большим животом, подташнивало.

От карт, скрывающих грядущее.

От будущего мальчика, который не заменит желанную девочку и обязательно вырастет занудой и нытиком.

От мужа, не признающего ничего, кроме долбаных-передолбанных дрозофил с разноцветными глазками.

От духоты.

От яблок.

От недосыпания.