Наталья Александрова - Колыбельная для маньяка

– Сейчас, Владимир Прохорович, еще несколько минут! – Поползнев сел за стол и пододвинул к себе папку. – Вы вообще-то человек крепкий? Дело в том, что зрелище это не для слабонервных…

– Ну, я же не кисейная барышня, – отмахнулся председатель. – Конечно, задушенная женщина – это неприятное зрелище, но уж в обморок я не упаду…

– А кто вам сказал, что она задушена? – осведомился капитан. – Мы об этом никому не сообщали в интересах следствия…

– Ну, я не знаю, наверное, слышал от кого-то… – Председатель поморщился. – Что вы к словам цепляетесь? В чем, интересно, вы меня подозреваете?

– В убийстве, – спокойно проговорил Поползнев.

– Что?! – Председатель вскочил из-за стола, побагровел. – Да вы что такое говорите? Вы что себе позволяете? Думаете, если вы в полиции работаете, так на вас и управы не найти? Найдем, будьте спокойны!

– Вы мне что – угрожаете? – холодно процедил капитан.

– Нет, я просто сорвался, извините. – Председатель сел и понизил голос: – Но согласитесь, кто угодно растеряется от такого беспочвенного обвинения! Тем более что убийцу вы уже задержали, он во всем признался…

– Вот на это вы и рассчитывали, Владимир Прохорович, – вздохнул капитан. – Что среди нескольких убийств ваше затеряется, мы спишем его на того же маньяка. Убийством больше, убийством меньше – не все ли ему равно? Именно так вы рассуждали?

– Нет, но это просто глупо! – забормотал председатель. – У вас же нет никаких улик!

– А вот тут вы ошибаетесь! – Поползнев снял трубку, сказал кому-то: – Ну что, вернулся Кубышкин? Пусть идет прямо ко мне в кабинет!

Через минуту в дверь кабинета постучали, и тотчас вошел высокий краснощекий прапорщик.

– Нашел, Кубышкин? – осведомился Виктор Степанович.

– Так точно! – Прапорщик положил на стол пакет.

– Что это? – спросил председатель, пытаясь казаться спокойным.

– А вы как думаете? – Поползнев следил за каждым его движением, за выражением лица.

– А мне это совсем не интересно! – отрезал председатель, но глаза выдавали его, то и дело возвращаясь к пакету.

– Нет, Владимир Прохорович, вам интересно! Вам очень интересно! Вы думаете – не перчатка ли здесь?

– Ка… какая перчатка? – переспросил председатель дрожащим голосом.

– Та самая, которую вы потеряли на том месте, где убили Ольгу. Одна из двух перчаток, в которых вы ее душили. Вы ведь потом спохватились, вернулись на то место, все там перерыли, но не нашли эту перчатку.

– Ерунда, полный бред! – бормотал председатель. – Да Бога ради, зачем мне было убивать эту шалаву?

– А вот про это нам сейчас расскажет мой коллега!

Дверь кабинета снова открылась, и вошел мужчина лет тридцати в хорошо сшитом костюме.

– Позвольте вас познакомить, – начал Поползнев. – Это Андрей Андреевич Соколов из отдела по борьбе с экономическими преступлениями, а это…

– А этого господина я хорошо знаю, – вступил в разговор Соколов. – Несколько лет слежу за его успехами! Конечно, такие мелочи, как спекуляция земельными участками и нецелевое использование членских взносов, меня не очень интересовали, но когда рядом с его садоводством начали прокладывать линию газопровода, тут началась уже крупная игра. Дело в том, что эта линия должна была пройти под железной дорогой, а в этом месте, как вы понимаете, проходит железнодорожная ветка, связывающая Петербург с Финляндией, по которой ходят скоростные поезда. Чтобы проложить трубу, движение нужно было на какое-то время остановить. Железнодорожники заупрямились или запросили слишком большие деньги, и вдруг ситуация как-то сама собой разрешилась. Не расскажете нам, как это произошло, Владимир Прохорович? – Соколов пристально взглянул на председателя.

– Откуда мне знать? – Председатель хмуро смотрел перед собой. – Я ко всему этому не имею никакого отношения… ни к газу, ни к железной дороге…

– К железной дороге, может быть, и не имеете, а к газу – самое прямое! – Соколов повысил голос: – Вы, Владимир Прохорович, тайно договорились с представителями компании, которая проводила газопровод, и эта ветка была проведена в обход железной дороги по территории вашего садоводства. Труба была проложена под землей, со стороны ничего не заметно. Чтобы у членов садоводческого товарищества не возникало никаких вопросов, вы объяснили, что ведутся работы по газификации садоводства. Кстати, вы действительно подключились к магистральной трубе, и со временем кое-кто из садоводов получит газ. За отдельные деньги, конечно. Потом вы продали эти участки, так что еще раз получили за них деньги. Правда, теперь ничего не подозревающие садоводы строят свои дома и выращивают помидоры прямо на газовой трубе.

– Это ваши домыслы! – вяло возразил председатель. Он был бледен, на лбу выступили капли пота.

– Ну что вы! – усмехнулся Соколов. – Газовая труба – это не иголка в стоге сена, найти ее ничего не стоит! И вообще, мне ваше признание не нужно, все это я и так знаю. Единственное, чего я не знаю точно, – это сколько вам заплатила газовая компания. Ну расскажите, удовлетворите мое любопытство! Тут ведь дело серьезное, миллионами пахнет!

Председатель молчал.

Тут в разговор вступил капитан Поползнев:

– Вот теперь, Владимир Прохорович, вы не будете говорить, что у вас не было мотива для убийства Ольги Остудиной! Ведь Ольга была дочерью бухгалтера садоводческого товарищества Инги Эрнст. А у Инги Генриховны наверняка были на вас какие-то компрометирующие материалы. Думаю, она хранила их на всякий случай, чтобы подстраховаться. А после смерти Инги Генриховны дочь нашла эти материалы и решила на них подзаработать… Правильно я излагаю, Владимир Прохорович?

Председатель позеленел, губы его тряслись.

– Она… Ольга шантажировала меня… угрожала мне разоблачением… что мне оставалось делать? Я пробовал с ней договориться… она требовала слишком много, но главное, я понял, что даже если заплачу, она будет требовать еще и еще… вы же знаете, шантажисты никогда не останавливаются, пока…

– Пока их не остановит смерть, – закончил за него Поползнев. – А тут был такой удачный момент – все говорили о маньяке, который душит женщин, нашли уже несколько трупов, так что вы не сомневались, что это убийство спишут на того же маньяка.

– Ну да… – бормотал председатель. – Она поставила меня в безвыходное положение… мне ничего не оставалось… и все прошло бы удачно, если бы не эта дурацкая перчатка…

Он схватил со стола пакет, разорвал его. На стол выпала кожаная мужская перчатка. Совершенно новая перчатка.

– Но это… это не моя перчатка! – изумленно проговорил председатель.

– Правильно – не ваша, – подтвердил Виктор Степанович. – Вашу, должно быть, кто-то нашел и выбросил. Все-таки с момента убийства прошло довольно много времени. А я просто попросил положить в пакет любую перчатку…