Анжелика Горбунова - Тайна Легницкого музея

— Какое сходство с этой панной! — и указал на Оксанку. — Разумеется, панна более миловидна, — поспешил он добавить, так как мужественные черты Оксанкиного предка могли сделать комплимент двусмысленным.

Итак, мы с замиранием сердца приступаем к знакомству с содержанием тайника. Сначала был вскрыт мешочек. Там оказались деньги — монеты старинной чеканки, золото и серебро. В футляре, на подкладке из красного бархата, лежало бриллиантово-жемчужное ожерелье и такие же серьги. Мы перестали дышать. Наконец, третьим блюдом предстали документы. Здесь на пожелтевших от времени листах были и опись драгоценностей, и документы на владение домом и землей, и верительные грамоты, письма и — самое главное — завещание пана Збаровского, которое гласило, что в роду Збаровских, а впоследствии и Никольских устанавливается минорат. А именно безраздельное наследование переходит только к младшему в роду.

Этим же днем была поставлена на ноги вся службы розыска. По компьютерным данным, потомков рода Збаровских-Никольских в Польше не было. Последний из Никольских выехал в 1841 году в Россию. Когда узнали его имя, всем нам стало ясно, что это предок моих подруг.

Теперь мы ожидали, как распорядятся власти состоянием рода Збаровских. Мы изрядно волновались, но, видно, не напрасно проделали такую рискованную работу — удача нас не обошла.

Документы на владение домом оформлены на Оксанку как младшую из рода Никольских. По совпадению, и ее отец был младшим в семье. Деньги — только в половинной сумме, так как они уже считаются кладом, украшения же перешли в полное распоряжение панны Никольской-младшей. Оксанка, дымясь от счастья, не стала посягать на народную собственность Польши, то есть на музей-усадьбу, и он так и остался достоянием ее исторической родины. Все остальное, естественно, пришлось как нельзя кстати. Мы были в центре внимания и уже дали интервью Варшавскому телевидению. Пани Халина ходила с компрессом на голове. Такого приключения в ее жизни отродясь не было. Чтобы «скрасить» будни, которые начнутся после нашего отъезда, мы купили ей кухонный комбайн последней модели. Мы собирались домой.

— А! О самом интересном мы забыли спросить у пана Гжижи! — хлопнула себя по лбу Элла. — Откуда этот лже-Збаровский узнал о нас?

Пани Халина, улыбаясь как укротительница тигров, театральным жестом вытащила газету с огромной статьей о наших приключениях и фотографией, где мы усердно сияем счастьем. Статья называлась «Русские девушки раскрывают польские тайны».

— Да-а, — протянула я. — Прямо иллюзион «Вампир», «Коварная Матильда» или «Вечная любовь»!

Девчонки и Халина прыснули. В статье было описано все подробно. Мы попросили Халину прочесть. Наконец она дошла до интересующего нас:

— Здесь пишут, что Войтынский имел доступ к нескольким сайтам со специальной информацией. Он также узнал о последнем из рода Збаровских-Никольских и о том, что след его теряется в России. И с 1981 года он вел слежку с таким усердием и знанием дела, что это сделало бы честь ЦРУ. И вот наконец вы приехали. Но следить на месте оказалось труднее, чем вести информационный поиск. Нанимать кого-то было накладно, нужно строить достоверную легенду.

— Да-а, — снова сказала я, — Голливуд может смело просить разрешения на экранизацию. Поломаюсь немного и смилостивлюсь! — развоображалась я.

Наутро мы были на вокзале, и обнимались со всеми из семьи Жбалевских, и приглашали их в гости в Россию. Скоро подошел наш поезд. Мы плющили носы о стекло, махали руками, и я от избытка чувств чуть не пообещала есть салат из мухоморов. Вовремя опомнилась!