Роксолана Коваль - Незапертая Дверь

— Папа, ради бога, мы это уже обсуждали.

Удивляюсь я Светкиному терпению. Никогда не слышала, чтобы она на кого-нибудь голос повысила, взглянула сурово или вышла из себя. Скромная, покладистая, спокойная. Флегматичная серая мышь. Как ни странно, но родители всегда больше уделяли внимания своевольной, свободолюбивой и озорной Верке.

Михаил Ильич всю дорогу журил дочерей, орал на водителей, едущих не по правилам, материл не там переходящих дорогу пешеходов, ворчал на ГАИшников. Когда мы, наконец, приехали, у меня голова была точно чугунной. Но полегчало, когда я увидела натянуто улыбнувшуюся нам Верку. Я сразу поняла, что она хочет мне что-то сказать. Поговорить в больнице нам не удалось. На обратном пути Верка не смогла промолчать о том, как произошла авария, а я поведала о своих мытарствах с организацией похорон.

Только после обеда, когда все удостоверились, что с Веркой все в порядке, мы уединились на лоджии.

— Знаешь, — забравшись в кресло, стоявшее в тени опущенных штор, начала она. — Меня ослепили фары, я дернулась от удара, стукнулась головой и потеряла сознание. Не помню, что было дальше. Не видела, как через нас перелетела Лариска, не слышала сирены «Скорой». В тот момент, когда я отключилась, передо мной раскинулся яркий простор. Я видела себя прозрачной, сквозь меня проходили лучи солнца. Не понимая, где оказалась и что происходит, я отправилась на твои поиски. Увидела вдалеке. Когда оказалась рядом, ты протянула мне руку. Я сказала что-то вроде: «не покидай меня, надежда», а ты ответила: «вера, не оставляй меня». Это было так необычно. Никогда не забуду этого ощущения.

— А вокруг ты что-нибудь видела?

— Это нелепо, но когда мы с тобой встретились, неподалеку придавалась страсти одна парочка. Они нас словно не видели, а мы не обращали на них внимания.

Я вжалась в спинку кресла, впившись ногтями в подлокотники. Именно с этого момента начинается описание местности в «Незапертой Двери»! Пока эти двое, пастух и служанка, валялись среди цветов, Ядан прихватила их шмотки. Выходит, когда Верка потеряла сознание, она оказалась в том мире? И бродила там, по ее ощущениям довольно долго, хотя на самом деле не прошло и десяти минут. Небольшой отключки хватило, чтобы побывать в альтернативе загробного мира. Так может, и мне, чтобы на время стать Ядан, не обязательно будет умирать? Главное, оказавшись там , не потерять веру.

— Значит, ты твердо решила расторгнуть помолвку? — обуваясь в прихожей, спросила я. — Мне кажется, Роман сильно этим огорчен.

— Да, и заставляет меня чувствовать себя виноватой, — осторожно привалившись к стене, проворчала Верка. — Но, как говорится, злой ветеринар собаке хвост отрубает, а добрый — тихонько пилит. Уж лучше сразу разойтись.

— Кстати, забыла сказать. Я приняла очередное предложение Женьки выйти за него замуж.

— Ты серьезно? Наконец-то! Аж не верится. Град посыплется. И он готов принять тебя со всеми твоими заскоками? Отважный малый. И когда планируете?

— Как только Либра поправится. Надеюсь, она не заставит себя долго ждать. Ладно, мне пора. От меня Пешка сбежал. Надо написать объявления и расклеить.

Распрощавшись с Веркой, я заспешила домой, по пути выискивая знакомую длинношерстную тушку. Нет, нигде не видать. Точно, увели гады, поняв, что потерялся.

Придя домой и уяснив, что другого не остается, я вытащила стопку листов и принялась строчить объявления. Через час листовки с язычками, исписанными номерами телефонов, были готовы. Отыскав бутылек с бумажным клеем, я отправилась исполнять свой долг, опасаясь грядущего скандала. Представляю, что будет с Марьей Сергеевной, если никто не откликнется и Пешка не найдется! Все лечение пойдет насмарку. Даже с такой простой задачей я не могла справиться. Цветы загубила, квартиру запустила, пса потеряла. Ничего доверить нельзя.

Теперь понятно, почему мы с отцом раньше ходили клеить объявления только по вечерам. Стоило мне задержаться у какой-нибудь подъездной двери, чтобы прицепить к ней бумажку, прохожие и любопытные соседи начинали заглядывать через плечо. Не зная, в какую сторону и как далеко мог убежать Пешка, я на всякий случай пришла на остановку. Пока обмазывала клеем доску объявлений, меня увидел стоявший у газетного киоска Костя. Я тоже его заметила, но сделала вид, что очень занята. Постояв немного в раздумьях, похлопывая журналом по ноге, Костя не выдержал и подошел.

— Здравствуй, Надя, — остановившись рядом, заговорил он и, глянув на доску, прочитал: — Пропала собака породы пекинес. Кобель трех лет. Окрас желтый с белыми подпалинами. С ошейником и тонким кожаным поводком… Мне жаль. Когда он потерялся?

— Сегодня утром. Как ветром сдуло!

— Ты всю пачку собираешься расклеить? — указал он на кипу листов в моей руке. — Одна ты до завтра будешь этим заниматься. Давай половину. В той стороне была? Тогда пойдем вместе. Сейчас только еще один тюбик клея куплю.

Я слишком устала, чтобы отказаться от предложенного содействия, потому кивнула и последовала за выискавшимся помощником. Но даже вдвоем мы управились лишь за полтора часа, наследив белыми листками по всей округе. Вышли на площадь и, встретившись у фонтана, присели на скамейку, чтобы немного передохнуть.

— Если никто не откликнется, дай объявление в газету, — помахав перед собой журналом, посоветовал Костя. — Слушай, у меня в машине скучает термос с компотом.

Я посмотрела на стоявшую на обочине «Ауди», прикинула расстояние до нее, проверила свои силы и согласилась. После двух часов ходьбы от выхлопа и пыли в горле жутко першило. Пить хотелось смертельно. До ближайшей забегаловки — минут пятнадцать. А тут в ста шагах холодный, хоть и не любимый мною компот.

Открыв дверцу и торопливо приземлившись на сидение, я оглянулась на Костю, вытащившего из пакета двухлитровый сосуд. Передав его мне, поискал что-то в коробке. Судя по всему, крышку-кружку от обезглавленного термоса.

— Фиг его знает, куда делась, — перебравшись на сидение водителя, пожаловался Костя и заглянул в «бардачок». — Похоже, придется пить прямо из термоса.

— Что там катается? — потрясла я сокровенную баклагу.

— Кубики льда. О! Эврика! Я нашел выход!

Костя расковырял коробку с длинными макаронами и вручил мне сымпровизированную соломинку. Наверное, окунувшие в термос макаронины и с хихиканьем тянущие компот, для прохожих мы представляли собой интересное зрелище. Некоторые с подозрением присматривались, гадая, что это там молодые люди делают. Одна бабулька с авоськами долго щурилась, пока мы с Костей, склонившись и соприкасаясь лбами, вливали в себя живительную влагу.

— Хочешь, добуду тебе со дна вишенку? — спросил Костя, и в этот момент размокшая макаронина разлетелась в зубах.